Но тут же засомневалась, а что она ему, в сущности, скажет? Да ничего. Как спасательный круг, в памяти внезапно всплыли слова ее любимого психолога и гениального мыслителя Абрахама Гарольда Маслоу: «Человеческая природа далеко не так плоха, как о ней думают», и, уцепившись за них, она успокоилась.
В дверь кабинета постучали, а потом нерешительно нажали ручку.
Не ожидая ничего доброго, Александра крикнула:
— Входите!
Тихо скрипнув, дверь открылась, и на пороге возникла Зинаида. Она хитро взглянула на хозяйку:
— Что это к вам следователь приходил? Из-за Марфы?
— Какая ты любопытная!
У Зинаиды от обиды дрогнул голос:
— Я вам все рассказываю, а вы мне — ничего.
— Что ты можешь мне рассказать, чего я не знаю? — вздохнула Александра.
— А вот есть что!
— Так рассказывай.
— Я слышала, как Мария кому-то по телефону обещала сегодня ночью дверь открыть.
— Опять! — возмутилась Александра. — Она уже один раз приводила ночью своего жениха, я ее предупредила, чтобы она не делала этого. В какое время он здесь появится?
— С часа до двух ночи, когда все заснут, она его звала, — произнесла Зина.
Александра направилась к двери.
— Вы куда? — опешила Зина.
— К Павлине с Костиком.
Зинаида изменилась в лице.
— Вы хотите им рассказать?
— А как мы будем ловить эту парочку? Попрошу Костика, — невозмутимо бросила Александра. — А то эти ночные свидания мне надоели!
Но ни Павлины, ни Костика в доме не оказалось. Мария заявила, что они отъехали куда-то по делам.
— Как приедут, пусть ко мне зайдут, я наверху буду, — приказала Александра.
Павлина с Костиком появились уже вечером, после ужина.
— Что случилось? — не здороваясь, буркнула Павлина, проходя в комнату к Александре.
— У меня к вам срочное дело, — ответила та. И посвятила гостью в свой план. Павлина загорелась и обещала проинструктировать Костика.
Они договорились подготовиться к встрече жениха Марии.
В час ночи, взяв с собой фонарики, Александра, Павлина и Костик отправились на лестницу запасного хода. Несмотря на запрет хозяйки, вооруженная скалкой Зинаида поплелась за ними.
Полная луна ярко освещала двор. Снег местами радужно искрился. Ночную тишину лишь изредка нарушало жужжание запоздалого автомобиля.
В полной боевой готовности Костик, Павлина и Зина затаились на ступеньках лестницы.
Александра приникла к запыленному окошку.
— Нет никого, — шепнула она.
Наконец внизу послышался шум, все насторожились. Щелкнул засов, проскрипела дверь.
На крыльце мелькнула тень. Это была Мария.
Девушка побежала навстречу к появившейся из-за угла темной фигуре.
Пошептавшись, пара поднялась по ступеням. Хлопнула дверь, Мария со спутником зашли в дом.
Костик, а за ним женщины бесшумно спустились вниз. Костик в темноте схватил неизвестного, послышался возглас, звуки борьбы, вопли и ругательства.
Зинаида включила фонарь, и все увидели испуганную, вжавшуюся в стену Марию и сидящего верхом на неизвестном мужчине Костика. Скрутив бельевой веревкой мужчине руки, Костик поднял его с пола.
Неизвестный сделал попытку вырваться, но Костик хорошенько тряхнул его, и тот замер.
Павлина хохотнула.
— Ты кто?
Незнакомец угрюмо отвернулся.
— Жених это мой, — пробормотала Мария испуганно.
— Мария, я же тебя просила приглашать своего молодого человека только днем. Почему он как вор крадется ночью, а ты его в дом впускаешь? — обратилась к домработнице Александра.
Промычав нечто невразумительное, Мария виновато вжала голову в плечи.
— Отвечать надо, когда у тебя спрашивают! — прикрикнула Павлина.
Неизвестный, наконец, пришел в себя и обрел голос.
— И что здесь такого, что я захотел со своей девушкой увидеться? — заявил он.
— Все бы ничего, — подбоченилась Павлина. — Да только время уж больно позднее.
— Для меня так в самый раз, — нагло ответил незнакомец и подмигнул Марии.
Мария отлипла от стены и вдруг взвизгнула:
— А может, он днем работает и не может прийти? Что ж нам теперь, не видеться?
— Думать хотя бы изредка надо, — рассердилась Александра. — Вы, Мария, пускаете в дом неизвестных людей. Но раз уж вы пришли в наш дом, молодой человек, — повернулась она к незнакомцу, — давайте знакомиться. Как ваше имя?
Глава 49. Живой музей Барятьевых
1990-е, Москва
Живой музей Барятьевых преобразился в модный престижный клуб и процветал. Бесконечной чередой мелькали балы, приемы, спиритические сеансы, всевозможные праздники, чьи-то дни рождения и даже музыкально-поэтические вечера. Фамильный особняк быстро стал излюбленным местом столичной элиты, и деньги к Барятьевым полились рекой.
Марфа стала не только завсегдатаем в доме, но и как участница проекта за организацию мероприятий получала свою долю от прибыли.
Все были довольны. Альберт — тем, что его замыслы воплотились в жизнь, Надежда — что дом — полная чаша и что Альберт охладел к Марфе. А Марфа довольно улыбалась, шелестя крупными купюрами.
Но однажды в дом явилась Инна, жена двоюродного брата Альберта.
Расположившись с хозяевами за маленьким изящным столиком в роскошно обставленной гостиной, она, попивая кофе из старинной фарфоровой фамильной чашечки, заметила на ней вензель рода Барятьевых.
— Откуда у вас эта посуда? — поинтересовалась гостья.
Наденька смутилась, не зная, что ответить, и это не ускользнуло от цепкого взгляда родственницы. Пытливо уставившись на Альберта, Инна повторила:
— Откуда такая красота?
Закашлявшись, Альберт махнул рукой.
— От матери досталась.
— Что-то я не видела у Беллы Леонидовны фамильного фарфора.
— Я тоже, но вот в ее квартире обнаружил.
— Надо же, клад нашли! — воскликнула Инна и заметила, как хозяева вздрогнули.
Инна поняла, что ее догадка верна, и с жадным любопытством осведомилась:
— А что там еще было? Ну в квартире тетушки…
— Ничего, — буркнул Альберт.
От жадности и досады Инна потеряла над собой контроль.
— Ну как же! Вы фамильный особняк получили, здесь, наверное, и посуду нашли, небось, не только посуду, — алчно раздула она ноздри.
