Десять секунд. Я стоял в ступоре, чувствуя, как на голове шевелятся волосы, а по спине течет струйка холодного пота.
Пять секунд. Действуя как робот, я взял бокал с коньяком и сделал шаг в сторону капитана и стоящего рядом с ним безопасника.
– Капитан, – приподнял я бокал. – Мы над столицей, пора и пригубить, а то пропустим самый важный момент!
Напрягшийся самую малость безопасник расслабился, а капитан довольно хохотнул:
– Ты прав, Крис! Давайте же…
У них за спиной заискрил, вспыхнул и рассыпался стеклянными брызгами здоровенный тактический дисплей, получивший чудовищную дозу электричества. Капитан осекся. Безопасник молниеносно повернулся лицом к происходящему.
И подставил кобуру с пистолетом прямо мне под руку.
Я не выдумывал велосипед. Я сделал точно то же самое, что когда-то на моих глазах провернул Джаред. Мы учились у одних учителей…
Мысли отключились, остались лишь холодные рефрексы.
Правая рука аккуратно вынимает пистолет из кобуры. Требуется всего одно движение, заученное до автоматизма, чтобы снять пистолет с предохранителя и развернуть его дулом к бывшему владельцу. Интересно, Джареду было так же легко?
Выстрел. Левая рука отпускает стакан с дорогущим коньяком и обхватывает оседающего противника за шею, не давая ему упасть и потащить за собой пристегнутый страховочным шнуром пистолет. Капитан все еще продолжает смотреть на горящий дисплей.
Выстрел, выстрел, выстрел. Два безопасника падают, как подбитые кегли, третий, обладающий то ли дьявольской интуицией, то ли чертовской реакцией, успевает завалиться набок и увернуться от своей пули. Но там открытый пол и нет укрытий. Выстрел, выстрел. Тело шустрика замирает.
– Крис, что… – я не слушаю капитана и его слова прерывает выстрел. В голове по-прежнему нет мыслей, только голый расчет. Офицеры смотрят на меня округлившимися от удивления глазами.
Выстрел. Старший штурман, получив пулю в голову, откидывается на своем кресле, свесив руки и вывалив язык. Выстрел. Второй штурман, дернувшийся было к двери, оседает на пол.
В глазах оставшихся удивление сменяется ужасом.
Адъютанты, навигаторы, связист, координаторы различных отсеков… Обоймы хватает на всех. И остаются еще два патрона – отмечает счетчик в голове.
Горячка боя потихоньку отпускает.
Некоторое время я стоял, смотря прямо перед собой. Цели уничтожены, рубеж пересечен, дороги назад нет и уже не будет. Мне потребовалось секунд десять, чтобы осмыслить это.
Я тряхнул головой и выпустил пистолет. Оружие мягко упало на лежащее у моих ног тело своего хозяина.
Подошел к капитанской панели управления. Ткнул ее на пробу пальцем.
– Активирован полный доступ.
Неужели все действительно получилось?
– Привести модуль икс-пятьдесят два-шестнадцать в боевое состояние.
– Команда выполняется. Время развертывания – двадцать секунд.
Так быстро… Я поводил глазами по сторонам и взгляд внезапно зацепился за лежащий на моем месте коммуникатор. Черт…
– Адель… – я дернулся было к нему… И остановился.
– Модуль икс-пятьдесят два-шестнадцать приведен в боевую готовность.
Над панелью капитана выскочила проекция поверхности под крейсером. Вся столица и огромная территория вокруг нее были закрашена красным цветом.
– Твою мать.
Я снова перевел взгляд на лежащий коммуникатор. Посмотрел на карту. Затем тяжело упал в кресло старика и взял оказавшуюся рядом бутылку «Земной жемчужины». Повертел в руках, отхлебнул напиток и не почувствовал вкуса.
Перед глазами стояло улыбающееся лицо Адель. А за ее спиной одна за другой появлялись и появлялись несуразные фигуры, бредущие по улицам темного заснеженного города.
Глаза затянулись непрошеной влагой и я разозлился.
– Да мать твою, за что мне это! – заорал я и двинул бутылкой по приборной панели. Коньяк забрызгал мне грудь.
– Команда некорректна, повторите, – раздался бесстрастный голос компьютера.
Спокойствие электронного мозга слегка остудило мои собственные мозги. Я снова взглянул на картинку. Изображение немного сдвинулось, но вся столица по-прежнему находилась глубоко в красном круге.
Над картой бежали цифры текущего времени. Я привычно сделал подсчет. Прошло уже почти три минуты после взрыва дисплея. Если верить Новаку, у меня оставалось всего две минуты до того момента, как компьютер запустит диагностику и «Империя» огромным куском металлолома рухнет вниз. На запуск огненного покрывала нужна почти минута.
Получается, у меня минута на принятие решения. И только от меня зависит, что случится внизу. Или не случится.
Я помотал головой и оперся на сжатую в руке бутылку. Адель… Райли, Хэнк, Простак… В голове крутились до боли знакомые мне лица ставших дорогими людей.
Я зажмурился изо всех сил и это немного помогло.
Словно наяву, зазвучала тихая, торжественная, до боли знакомая серебряная мелодия.
Перед глазами начали медленно проступать другие, полузабытые образы. Куратор… Доктор Золь, Бобби, Джаред… Полустертые лица родителей. И все те же безликие фигуры, бредущие по колено в снегу.
Сержант.
– Прощай, рядовой. Учись, как проклятый и, когда-нибудь, опрокинь за меня стаканчик, – словно наяву раздался в ушах его голос.
Я перевел взгляд на бутылку у себя в руке и криво усмехнулся.
– Твое здоровье, Сержант…
Эпилог
Адель, внимающая торжественной речи Императора, внезапно замерла, прислушиваясь к чему-то, а потом толкнула локтем стоящую рядом подругу, вместе с ней получившую увольнительную с корабля.
– Ты это слышишь? Как будто звенят маленькие колокольчики…
