Они с брокером поднялись на борт. Если самолет
и был на несколько дюймов короче, чем «Г-5» Пэттона Френча, Клей этого не
заметил. Кожа, красное дерево и медь повсюду. Кухня, бар и комната отдыха в
глубине; новейшее навигационное оборудование на приборной доске в кабине
пилотов. Один из диванов раскладывался в двуспальную кровать, и Клей тут же
представил себе их с Ридли под одеялом на высоте сорока тысяч футов.
Современнейшие стерео-, видео– и телекоммуникации. Факс, персональный компьютер
с постоянным доступом в Интернет.
Самолет выглядел так, словно только что сошел
со стапеля. Брокер объяснил, что его действительно только что пригнали с
завода, где заново покрасили и обновили интерьер. Уступая настойчивым вопросам
Клея, он наконец назвал сумму:
– Тридцать миллионов – и самолет ваш.
Усевшись за маленький столик, они начали
обговаривать условия. Идея предварительной аренды незаметно улетучилась. При
своих доходах Клей мог без труда заключить выгодную финансовую сделку.
Ежемесячные выплаты по кредиту – триста тысяч долларов, что лишь немногим
больше, чем была бы арендная плата. И в любой момент он мог отказаться от покупки,
брокер выразил готовность забрать самолет обратно по самой высокой рыночной
цене, предложив взамен все, что Клей пожелает.
Два пилота обойдутся в двести тысяч в год,
включая страховку, переподготовку и все прочее. Клею предлагалось также подумать
о том, чтобы поставить самолет на учет в чартерной компании для корпоративных
клиентов.
– В зависимости от того, насколько интенсивно
вы будете пользоваться самолетом сами, можно получать от сдачи его внаем до
миллиона долларов в год, – сказал брокер, продолжая загонять добычу в ловушку.
– Это покроет все ваши расходы на содержание пилотов, аренду ангара и
техническое обслуживание.
– Вы имеете представление о том, сколько я
могу налетать за год сам? – спросил Клей. У него голова шла кругом от открывающихся
перспектив.
– Мне часто доводится продавать самолеты
адвокатам, – ответил брокер, стараясь вычислить нужный ответ. – Триста часов в
год – максимум. Вы можете сдавать его на время, вдвое превышающее эту цифру.
«Вот это да! – подумал Клей. – Эта штуковина,
оказывается, может приносить еще и неплохой доход».
Голос разума подсказывал проявить
осмотрительность, но к чему было ждать? И с кем, скажите на милость, он мог
посоветоваться? Единственными известными ему людьми, имеющими опыт в подобных
делах, были его приятели-"массовики", но любой из них сказал бы: «Как,
у тебя еще нет собственного самолета? Покупай скорей!»
И он купил.
* * *
Прибыль компании «Гофман» за четвертый квартал
превысила прибыль за соответствующий период предыдущего года, был поставлен
рекорд по продажам. Акции шли по шестьдесят пять долларов – самый высокий
показатель за последние двадцать четыре месяца. В первую неделю нового года
корпорация начала необычную рекламную кампанию – рекламировали не какой-то
отдельный из множества выпускаемых ею продуктов, а самое фирму. «„Гофман“
всегда был и остается с вами» – гласил слоган, ставший основой телевизионных
роликов, представлявших собой монтаж клипов, рекламирующих хорошо известную и
широко используемую продукцию компании, призванную защищать и ублажать Америку.
Мать, заклеивающая ранку маленькому сыну бактерицидным пластырем; красивый
молодой человек с плоским, как положено, животом, бреющийся и получающий от
бритья явное удовольствие; седовласая пожилая чета на берегу моря, счастливая
тем, что избавилась от геморроя; бегун, скорчившийся от боли и протягивающий
руку к обезболивающим таблеткам, и так далее и тому подобное. Список
заслужившей доверие покупателей продукции фирмы «Гофман» был обширен.
Малруни наблюдал за компанией пристальнее, чем
любой биржевой аналитик, и не сомневался, что рекламная акция есть не что иное,
как уловка, предпринятая для того, чтобы привлечь инвесторов и потребителей к
акциям производителя максатила. По его данным, это было беспрецедентное в
маркетинговой истории компании «послание потребителю с пожеланием здоровья».
Компания была одним из пяти крупнейших в стране рекламодателей, но прежде
всегда вкладывала деньги только в рекламу очередного отдельного продукта и,
надо признать, добивалась выдающихся результатов.
Разделял мнение Оскара и Макс Пейс, в данный
момент обосновавшийся в отеле «Хей-Адамс». Клей приехал к нему на поздний ужин,
который подали в номер. Пейс нервничал, ему не терпелось метнуть бомбу в
«Гофман». Он прочел последний вариант текста коллективного иска, который
предстояло зарегистрировать в округе Колумбия, как всегда, делая пометки на
полях.
– Каков план? – спросил он, не обращая
внимания на еду и вино.
Клей, напротив, отдал должное тому и другому.
– Реклама будет запущена в восемь утра, –
сообщил он, набив рот телятиной. – Блиц по восьмидесяти секторам рынка от
побережья до побережья. Горячая линия готова. Веб-сайт тоже. Моя маленькая
фирма – на стартовой позиции. Я пойду в суд к десяти часам и лично
зарегистрирую дело.
– Звучит неплохо.
– Мы ведь все это уже проходили. Адвокатская
контора Дж. Клея Картера-второго – машина для производства массовых тяжб,
спасибо вам.
– Ваши новые друзья в курсе?
– Разумеется, нет. С какой стати? По дилофту
мы работали вместе, но Френч и все те парни – мои конкуренты. Я ударю
неожиданно, ждать нет времени.
– Только помните: это вам не дилофт. Там вам
повезло, потому что вы накрыли слабеющую компанию в самый неблагоприятный для
нее момент. «Гофман» – орешек покрепче.
Пейс наконец бросил на секретер папку с
текстом и принялся за еду.
– Но ведь они выпустили вредный препарат, –
напомнил Клей. – А идти в суд с вредным препаратом нельзя.
– Это справедливо в том случае, если речь не
идет о коллективной тяжбе. Мои источники сообщают, что «Гофман» готов предстать
перед судом во Флагстафе, поскольку там предъявлен индивидуальный иск.
– Это дело, которое ведет Мунихэм?
– Совершенно верно. Если они проиграют, то
станут более покладистыми при заключении соглашения. Если победят, борьба может
оказаться затяжной.
– Вы говорили, что Мунихэм никогда не
проигрывает.
– Так оно и было на протяжении последних лет
двадцати. Присяжные обожают его в этих его ковбойских шляпах, замшевых куртках
и сапогах. Воспоминание о тех временах, когда адвокаты действительно отстаивали
интересы клиентов в суде. Мастерская работа. Вам неплохо бы с ним
познакомиться, для этого стоит к нему съездить.
