– Ваш отец сказал, что у вас водятся деньжата.
– Глаза Молтби скрывали непроницаемые солнцезащитные очки.
– Ну, вообще-то он прав, – ответил Клей.
– Эта посудина стоит четыре миллиона, она
практически новая, одна из лучших. Ее построили для какого-то придурковатого
коммерсанта, который потерял свои деньги быстрее, чем заработал. Таких пруд
пруди, если хотите знать. В общем, мы с ней подвисли. Этот рынок не такой уж
большой. Мы снизим цену до трех миллионов. А чтобы вас не обвинили в воровстве,
зарегистрируем яхту в Багамской чартерной компании, тогда можно будет проделать
кучу всяких трюков с налогами. Я не могу вам все объяснить, но в Нассау у нас
есть адвокат, который все устроит. Если вам удастся застать его трезвым,
конечно.
– Я сам адвокат.
– Тогда почему вы трезвый?
Оба жизнерадостно рассмеялись.
– А как уменьшить расходы, связанные с
покупкой?
– Трудно, очень трудно, но опять же это ваше,
адвокатское, дело. Я всего лишь моряк. Кажется, вашему старику посудина
нравится. Эта яхта способна совершить безостановочный переход от Бермудов до
Южной Америки и приносить хорошие деньги.
Это были слова моряка, притом, видимо, не
самого лучшего. Но Клей мечтал лишь об одном: если он купит отцу эту яхту,
чтобы она оказалась хотя бы не убыточной, а не превратилась в «черную дыру».
Молтби исчез так же незаметно, как появился.
Через три дня Клей подписал контракт на
покупку яхты за два миллиона девятьсот тысяч. Адвокат, который, надо сказать,
был не совсем трезв оба раза, когда Клей с ним встречался, зарегистрировал ее в
Багамской чартерной компании на имя Джаррета, Клей не упоминался вовсе. Это был
сыновний подарок, авуар, спрятанный на островах, как и сам Джаррет.
В последний свой вечер в Нассау, когда отец и
сын сидели в глубине захудалого салуна, набитого драгдилерами, неплательщиками
налогов и алиментов сплошь американского происхождения, Клей, разламывая
крабовый панцирь, задал наконец вопрос, который мучил его уже несколько недель:
– Может случиться, что ты вернешься в Штаты?
– Зачем?
– Чтобы заниматься юриспруденцией. Стать моим
партнером. Опять охотиться за нарушителями закона и надирать им задницы.
Джаррет улыбнулся. Старая мечта: семейная
контора. Клей хотел вернуть ему эту мечту, предоставить респектабельное
занятие. Мальчик еще жил под сенью темного облака, которое для Джаррета давно
рассеялось. Впрочем, учитывая недавний успех Клея, можно было сказать, что
облако значительно скукожилось.
– Не думаю, Клей. Я сдал лицензию и пообещал
держаться подальше.
– Но тебе хотелось бы вернуться?
– Может быть, чтобы защитить свое доброе имя,
но не для того, чтобы снова заниматься юриспруденцией. Слишком тяжелый у меня
багаж и слишком много врагов, которые продолжают шнырять вокруг. Мне пятьдесят
пять. Поздновато начинать все сначала.
– А что с тобой будет через десять лет?
– Я так далеко не заглядываю. Не верю я в
календари, расписания и списки запланированных дел. Намечать себе цели –
дурацкая американская привычка. Это не для меня. Я стараюсь жить сегодняшним
днем, ну, может быть, пару дел загадывать на завтра, не более того. Чертовски
глупо планировать будущее.
– Прости, что спросил.
– Живи настоящим, Клей. Завтрашний день сам о
себе позаботится. Сейчас у тебя, насколько я понимаю, карманы полны.
– С этими деньгами я буду занят по горло.
– Не профукай их, сынок. Знаю, это кажется
невероятным, но ты удивишься: новые друзья будут вырастать вокруг тебя как
грибы. И женщины станут падать с неба.
– Когда?
– Подожди немного. Я когда-то читал книгу –
«Золото дурака» или что-то в этом роде. Сборник рассказов об идиотах, имевших
огромные состояния и по глупости пустивших деньги на ветер. Занятное чтение.
Поищи эту книгу.
– Думаю, я смогу устоять.
Джаррет закинул в рот креветку и сменил тему:
– Ты собираешься помогать матери?
– Наверное, нет. Она не нуждается в помощи.
Если помнишь, у нее богатый муж.
– Когда ты говорил с ней в последний раз?
– Одиннадцать лет назад, папа. Почему это тебя
волнует?
– Просто любопытно. Странно: женишься на
женщине, живешь с ней двадцать пять лет… Иногда интересно узнать, что она
теперь делает.
– Давай поговорим о чем-нибудь другом.
– О Ребекке?
– Проехали.
– Тогда пойдем сыграем в кости. У меня еще
осталось четыре тысячи.
* * *
Получив толстый пакет из адвокатской конторы
Дж. Клея Картера-второго, мистер Тед Уорли из Верхнего Мальборо, штат Мэриленд,
немедленно вскрыл его и нашел большое количество документов, касавшихся
соглашения по дилофту и сопровождавшихся письмом от адвоката. Он с почти
религиозным рвением следил за ходом дела по Интернету в ожидании момента, когда
можно будет получить деньги с «Лабораторий Акермана».
Письмо гласило:
Уважаемый мистер Уорли!
Примите наши поздравления: по коллективному
иску к «Лабораториям Акермана» в окружном суде Южного округа Миссисипи
достигнуто соглашение, Вам, как истцу первой очереди, причитается 62 000
долларов, В соответствии с контрактом, заключенным между Вами и нашей фирмой,
оплата адвокатских услуг составляет 28 процентов этой суммы. Суд также утвердил
сумму в 1400 долларов в качестве оплаты процессуальных издержек. За всеми
вычетами, Вам полагается 43 240 долларов. Пожалуйста, подпишите приложенное
соглашение, заполните анкеты и без промедления вышлите их обратно в прилагаемом
конверте.
С наилучшими пожеланиями,
Оскар Малруни, поверенный в делах.
– Каждый раз новый адвокат, – проворчал мистер
Уорли, просматривая бумаги, среди которых было постановление суда о признании
сделки действительной, извещение индивидуальному участнику коллективного иска и
еще какие-то документы, читать которые у мистера Уорли вдруг пропала охота.
