«Гольфстрим» сел, тягач протащил его мимо
выстроившихся в ряд частных терминалов, возле которых стояли красавцы самолеты.
Клей и Френч наблюдали через иллюминаторы, как персонал суетился вокруг
некоторых из них.
– Здесь можно увидеть больше частных лайнеров,
чем где бы то ни было в мире, – объяснил Френч. – Все крупные манхэттенские
шишки держат свои «птички» на этом аэродроме. Отсюда до города сорок пять минут
на машине. А если вы особенно не любите терять время, можно обзавестись и
собственным вертолетом. Тогда дорога займет всего десять минут.
– А у вас есть вертолет? – поинтересовался
Клей.
– Нет. Если бы я жил здесь, купил бы.
Лимузин ждал их в нескольких шагах от трапа
самолета. Пилоты и Джулия остались внутри, чтобы сделать уборку и, разумеется,
охладить вино для обратного полета.
– В «Пенинсулу», – распорядился Френч.
– Слушаюсь, сэр, – отчеканил шофер.
«Интересно, это арендованный лимузин или он
принадлежит Френчу? – подумал Клей. – Нет, величайший специалист по массовым
искам, разумеется, не опустится до езды на такси. Впрочем, какое это имеет
значение…»
– Меня интересует ваша реклама, – сказал
Френч, пока они медленно преодолевали нью-джерсийскую пробку. – Когда вы ее
запустили?
– В воскресенье вечером, начали с восточного и
закончили западным побережьем. Девяносто секторов рынка.
– И каков результат?
– У меня на телефонах сидят девять человек –
семь параюристов и два адвоката. В понедельник мы приняли две тысячи звонков,
вчера – три. Наш дилофт-сайт ежедневно посещают восемь тысяч человек.
Коэффициент таков, что это дает нам на сегодняшний день тысячу клиентов.
– А каков резерв?
– Согласно моему источнику, а он до сих пор
давал точные сведения, от пятидесяти до семидесяти пяти тысяч.
– Я хотел бы познакомиться с вашим источником.
– И не думайте.
Френч хрустнул пальцами и заставил себя
смириться с отказом.
– Нам нужно заполучить все эти дела, Клей. Я
запускаю свою рекламу завтра. Что, если нам поделить страну? Вы возьмете себе
север и восток, я – юг и запад. Так будет легче целенаправленно действовать на
ограниченных рынках и работать с клиентами. В Майами есть парень, который в
ближайшие дни появится на экране. И еще один в Калифорнии, он, можете не
сомневаться, уже в эти минуты копирует вашу рекламу. Да, мы акулы, стервятники.
Начались гонки. Финиш – суд. Мы отлично стартовали, с отрывом, но вот-вот
хлынет поток преследователей.
– Я делаю все, что могу.
– Каков ваш бюджет? – спросил Френч так,
словно они были давними партнерами.
«Какого черта?!» – мысленно возмутился Клей.
Хотя, сидя рядышком на заднем сиденье лимузина, они, конечно, выглядели как
партнеры.
– Два миллиона на рекламу, еще парочка на
анализы.
– Вот что мы сделаем, – без всякой паузы
заявил Френч. – Вы пустите все свои деньги на рекламу. Я свои – все – направлю
на анализы. А когда прижмем «Акермана», заставим его возместить наши убытки.
Это нормальное условие каждого соглашения – компания покрывает все расходы на
медицинское обследование.
– Каждый анализ стоит триста долларов.
– Вас надули. Я привлеку своих специалистов, и
они сделают все гораздо дешевле, – Это напомнило Френчу историю с делом о
«Тощем Бене». Он превратил тогда четыре бывших автобуса компании «Грейхаунд» в
клиники на колесах, которые ездили по стране, выискивая потенциальных клиентов.
Когда они переезжали через мост Джорджа Вашингтона и Френч приступил к новой
истории, интерес Клея стал падать.
Окна апартаментов Клея в «Пенинсуле» выходили
на Пятую авеню. Оказавшись наконец один, без Пэттона Френча, он бросился к
телефону и начал лихорадочно разыскивать Макса Пейса.
Глава 19
Он нашел его по третьему мобильному номеру в
некоем неизвестном месте, В округе Колумбия этот не имеющий постоянного дома
человек бывал в последние недели все реже. Несомненно, он и сейчас где-то гасил
новый «пожар», спасая очередного клиента, преступившего закон, от опасного
судебного преследования, хотя никогда в этом не признался бы. Да и
необходимости не было. Клей уже достаточно хорошо его знал, чтобы понимать: услуги
такого «пожарного» более чем востребованы. Недостатка в недоброкачественной
продукции страна не испытывала.
Клея удивило, насколько успокаивающе
подействовал на него голос Пейса. Клей объяснил, где находится, с кем и почему.
Первая же реакция Пейса означала одобрение.
– Великолепно, – сказал тот. – Просто
великолепно.
– Вы его знаете?
– Пэттона Френча знают все, кто занимается
этим бизнесом, – ответил Пейс. – Я никогда не имел с ним дел, но о нем ходят
легенды.
Клей пересказал условия, предложенные Френчем.
Пейс схватывал на лету и одновременно просчитывал варианты.
– Если вы перерегистрируетесь в Билокси, это
будет новый удар по акциям «Акермана», при том, что они и теперь уже испытывают
чудовищное давление со стороны своих банков и акционеров. Отлично, Клей.
Соглашайтесь! – посоветовал он.
– Понял.
– И не пропустите утренний выпуск «Нью-Йорк
таймс». Там будет большая статья о дилофте. Первое официальное медицинское
заключение. Сокрушительное.
– Здорово.
Клей достал из мини-бара банку пива – восемь
долларов, но какое это имеет значение – и долго сидел у окна, наблюдая за
суетой, царившей на Пятой авеню. Ему было немного не по себе, что приходится
полагаться на советы Макса Пейса, но больше ему просто не к кому было
обратиться. Никому, даже отцу, никогда не доводилось оказываться перед таким
выбором: «Давайте-ка соединим ваши пять тысяч клиентов с моими пятью, предъявим
не два, а один коллективный иск, я выложу миллион-другой на медицинские
обследования, вы удвоите свою рекламную смету, потом сорвем сорок процентов
общей суммы в качестве гонораров плюс компенсация расходов и получим целое
состояние. Ну, что скажете, Клей?»
