– Думаю, все зависит от точки зрения.
Джейсон улыбнулся.
– Мейси, – сказал он таким тоном, что у меня мурашки поползли по спине, – мусор есть мусор.
Я облегченно вздохнула и сказала себе: «Он ничего не знает, просто поддерживает разговор».
– Ты хотел о чем-то со мной поговорить?
– Да, хотел.
Я ждала. Джейсон молчал. В кухонном окне мелькал Берт, выкладывающий на поднос тефтельки с противня. Лишние он засовывал в рот. Почувствовав мой взгляд, мальчик поднял голову и смущенно улыбнулся. Я улыбнулась в ответ, а Джейсон повертел головой, не понимая, в чем дело.
– Извини, – сказала я. – Так что ты хотел?
Он посмотрел на свои руки.
– Я просто… – и умолк, как будто придумал другое начало фразы, которое точнее выразит мысль.
– …Я знаю, что в начале лета поступил не очень хорошо, предложив тебе сделать перерыв, но сейчас хотел бы поговорить о наших отношениях и о том, чего каждый из нас ждет от другого в будущем году, если мы решим их продолжать.
Я честно старалась его слушать. Но, кроме его слов, замечала и другое: смех, доносившийся из дома, влажную прохладу воздуха у себя на шее, голос сестры во дворе, все еще рассуждающей о формах, символах и контрастах. Надо что-то ответить.
– Если честно, не знаю.
– Отлично, – обрадованно кивнул Джейсон, словно разговор шел по заранее составленному им плану. – Я тоже не совсем уверен, но, наверное, с этого и надо начинать диалог! Что мы оба чувствуем, какие границы считаем нужным установить, прежде чем начнем встречаться снова.
– …Потрясающее чувство перспективы, – заливалась соловьем Кэролайн, – благодаря которому художник делает недвусмысленное заявление по поводу событий, происходящих внутри рамы, и показывает, какое влияние оказывает на них рама, как она их ограничивает.
– Я подумал, – продолжал Джейсон, который, в отличие от меня, всегда умел сосредоточиться на главном, – что каждый из нас мог бы написать список того, чего он хочет от этих отношений. Чего мы ожидаем, что для нас важно, понимаешь? А потом, в заранее оговоренное время, мы просто сядем и обсудим их, и увидим, совпадают ли наши желания и ожидания.
– Список, – повторила я.
– Да, – кивнул он, – список. Я считаю, так у нас появится информация о том, каковы наши общие цели в этих отношениях. Если возникнут проблемы, мы сможем свериться со списками и увидеть, какому пункту они соответствуют, и будем искать решение, отталкиваясь от этого.
Я все еще слышала голос сестры, но он звучал теперь тише, с другой стороны дома.
– А что, если у нас не получится?
Джейсон удивленно моргнул.
– Почему не получится?
– Просто не получится, и все.
– Как это?
– А вот так. Некоторые вещи случаются сами по себе, их не ожидаешь и не планируешь. И не вносишь в список.
– Например? – Джейсон явно не понимал, о чем я говорю.
– Ну, не знаю, – я устало вздохнула, – бывают события, которые случаются внезапно, ни с того ни с сего, они застают нас врасплох, к ним невозможно подготовиться.
– Но мы будем готовы, ведь у нас будет список, – упорствовал он.
Я закатила глаза:
– Джейсон!
– Извини, Мейси, – он отступил на шаг, внимательно всматриваясь в мое лицо, – но я не совсем понимаю, что ты пытаешься сказать.
Вот оно. Он и вправду не понимает. И никогда не понимал. И это так чудовищно глупо, так абсолютно нереально, что просто не может не быть правдой. Джейсон не признает неожиданностей и сюрпризов. Вся его жизнь расписана и расчерчена цветными фломастерами. Она состоит из планов и списков с пунктами и подпунктами, вроде того, что он составлял перед отъездом в лагерь.
– Ну, просто… – начала я, но тут же поняла, что не знаю, что сказать.
– Просто что? Объясни.
Я не могла объяснить. И мне, и маме пришлось доходить до этого самостоятельно. В конце концов поймет и он. Никто не даст тебе готового ответа, ты должен прийти к нему сам. Если повезет, вынырнешь на другом берегу и найдешь его, а если нет – тебя будет отбрасывать назад, и ты снова будешь барахтаться на одном месте, пока не сумеешь понять.
– Мейси, пожалуйста, объясни, – настаивал Джейсон.
Я покачала головой. Как можно объяснить необъяснимое? Бросила взгляд поверх плеча Джейсона и… увидела Уэса, входящего в кухню через боковую дверь. Он пригладил рукой волосы и оглядел толпу гостей. К нему подошла Делия с подносом, уставленным пустыми бокалами. Поставила поднос, поцеловала племянника в щеку. Он что-то сказал, а она пожала плечами, кивнув в сторону гостиной. «Ты уверена?» – прочитала я по его губам. Делия кивнула, сжала его руку и повернулась к духовке.
Уэс взглянул в окно – и заметил меня. С Джейсоном. Я пыталась удержать его взгляд, мысленно умоляя постоять еще минутку, но он повернулся и вышел из кухни через боковую дверь.
– Мейси! – позвала меня Кэролайн. – Можешь подойти на секундочку?
– Мейси, что ты… – снова начал Джейсон.
– Подожди, – сказала я ему.
Лавируя между гостями, миновала террасу, спустилась с другой стороны и вышла возле боковой двери, но Уэс уже уходил по дорожке. Пришлось подойти к Кэролайн.
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросила она.
Я сначала подумала, что сестра имеет в виду Уэса, но, повернувшись, увидела, что Кэролайн со своими экскурсантами стоит перед какой-то статуей.
– А что я должна понимать? – рассеянно спросила я.
Уэс тем временем окончательно скрылся из виду.
– Дело в том, что я не видела ее раньше. Я ее не покупала. Это не моя скульптура, – недоуменно произнесла Кэролайн.
Сзади подкрался Джейсон:
– Мейси, я действительно считаю, что нам нужно…
Но я не слышала. Ни причитаний Джейсона, ни удивленных возгласов Кэролайн, которая вертелась вокруг непонятно откуда взявшейся скульптуры, ни шума вечеринки, доносившегося через открытые окна, – ничего, кроме серебристого звона нового ангела. Девушка-ангел с глазами из морского стекла и ртом-ключиком стояла, чуть расставив ноги и сложив руки на груди. Нимб над ее головой украшали миниатюрные ладони с сердечками. Но самым удивительным в скульптуре были два крыла за спиной, которые разительно отличали ее от остальных. Крылья были сделаны из двух тонких листов алюминия. Они круто изгибались и остро уходили вверх, а по всему периметру их обрамляли крошечные колокольчики, которые сейчас издавали тихий мелодичный звон.
– Не понимаю, – удивленно бормотала Кэролайн, – она единственная, у кого есть крылья. Почему?
Жизнь задает множество вопросов, и далеко не всегда мы можем на них ответить, но на этот раз я знала ответ.
