– Поверить не могу, – тихо сказала я, провожая взглядом бегущую по стеклу каплю воды. – Слишком поздно.
– Никогда не бывает слишком поздно.
Я была уверена, что мне показалось. За все время нашего знакомства я ни разу не слышала от Моники такого длинного и выразительного предложения.
– Поздно, – я покачала головой. – Не знаю, что бы я сделала, даже если бы мне дали второй шанс.
Моника прищурилась.
– Ты это не планируешь, – громко и четко сказала она, и по ее лицу скользнула легкая улыбка, – оно просто случается.
В этих словах мне почудилось что-то знакомое, и я вспомнила – вечеринка, когда Уэс спас меня от Хэнка/Фрэнка, а потом Моника увидела, как мы держимся за руки.
– Моника! – позвала Кристи из гостиной. – Почему ты не выносишь сырные шарики? Там поднос с твоим именем! Ты где?
Ее сестра отвернулась от окна и медленно побрела по коридору, но я остановила ее:
– Погоди!
Моника обернулась и посмотрела на меня через плечо.
Я не знала, что сказать – так меня ошеломило ее неожиданное красноречие. Интересно, какие еще сюрпризы таятся за непроницаемой оболочкой?
– Спасибо тебе, для меня это очень важно, правда.
Моника кивнула, развернулась и ушла.
Глава 21
Я проработала в выездном ресторане достаточно долго, чтобы понимать, удачным ли оказался праздник. Первое – должно быть много вкусной еды. Второе – люди расслаблены и много смеются. Но есть еще и третье, самое важное, – непринужденная атмосфера, веселый шум, радость людей, которые едят, пьют и общаются. Если на вашей вечеринке присутствует эта положительная энергетика, никто не обратит внимания на такие досадные мелочи, как разорванный на мелкие кусочки шатер, проливной дождь или даже конец света. Спустя час после начала у маминого приема присутствовали все признаки, их можно было грести лопатой. Прием явно удался.
– Отличная вечеринка, Дебора!
– Потрясающая идея с бистро!
– Тефтельки просто божественны!
Комплименты сыпались со всех сторон, и мама, благодарно принимая их, улыбалась гостям. Казалось, она впервые в жизни просто радуется празднику, не думая о том, что нужно снабдить каждого гостя буклетами и рассказать о новой очереди таунхаусов. Время от времени, когда она оказывалась близко, я чувствовала ее руку на плече и поворачивалась, думая, что она о чем-то попросит, но она шла дальше, улыбнувшись мне через плечо. И я поняла, что у мамы все хорошо. И у меня тоже. Или в конце концов будет все хорошо. Я знала: одного вечера недостаточно, чтобы изменить наши отношения, и нам надо о многом поговорить, в частности, о том, что произошло за эти полтора года. Но сейчас я, насколько могла, наслаждалась атмосферой праздника. И у меня неплохо получалось, пока не появился Джейсон. Он только что вошел и стоял в плаще посреди фойе, ища меня глазами.
– Мейси! – позвал он и направился в мою сторону.
Я остановилась как вкопанная, а он быстро приближался. И вот уже стоит прямо передо мной.
– Привет!
– Привет. – Я окинула его взглядом: идеальная стрижка, консервативная рубашка поло заправлена в бежевые брюки.
Джейсон выглядел точно так же, как в день своего отъезда, и я невольно подумала: неужели и со мной то же самое?
– Как дела?
– Хорошо.
Неподалеку раздался взрыв смеха, и мы оба повернули головы в ту сторону, заполняя неловкое молчание, а затем снова взглянули друг на друга.
– Рад снова тебя видеть, – сказал он наконец.
– И я.
Джейсон стоял и смотрел на меня, и я чувствовала себя ужасно неловко, никакие слова не шли на ум. Он подошел на шаг ближе и наклонился ко мне:
– Мы можем где-нибудь поговорить?
– Конечно, – кивнула я.
Пока мы шли в кухню, я постоянно чувствовала на себе чей-то взгляд. Я думала, что это пялятся Кристи или Моника, и очень удивилась, когда повернула голову и заметила стоящую возле буфета маму. Она проводила нас глазами, когда мы шли мимо, и Джейсон, заметив это, помахал ей рукой. Мама кивнула и слабо улыбнулась ему, но продолжала смотреть на меня не отрываясь, пока мы не завернули за угол.
Дверь черного хода была открыта. Оказывается, во всей этой кутерьме я даже не заметила, как закончился дождь. С улицы тянуло сыростью и прохладой, но небо уже расчистилось. Несколько человек курили у входа, другие собирались небольшими группами на лужайке и разговаривали.
Мы нашли местечко на ступеньках, подальше ото всех. Я облокотилась на влажные перила.
– Да, – Джейсон оглянулся вокруг, – праздник удался на славу.
– Ты и понятия не имеешь, какой здесь был сумасшедший дом, – улыбнулась я.
Через стеклянную дверь кухни я видела, как Делия засовывает в духовку новый противень крабовых биточков. Моника склонилась над столом и со свойственным ей скучающим выражением рассматривала секущиеся кончики волос.
– Сумасшедший дом? – переспросил Джейсон. – В каком смысле?
Я набрала воздуха, думая, как бы ему лучше объяснить, но остановилась. Слишком много слов, ни к чему это.
– Просто всякие непредвиденные ситуации. Но сейчас все в порядке.
И тут на террасу вышла Кэролайн. За ней гуськом двигались несколько человек с бокалами и канапе в руках, она громко о чем-то рассказывала.
– …Представляют удивительную дихотомию искусства и вторсырья, – говорила моя сестра голосом искусствоведа из галереи. – Эти скульптуры действительно поражают воображение. Нетрудно заметить, что ангел в первой работе символизирует общедоступность и в то же время закрытость религии.
Мы с Джейсоном отодвинулись в сторонку, и гости проследовали за Кэролайн дальше, восторженно кивая и поддакивая.
– Она сама сделала эти скульптуры? – поинтересовался Джейсон, когда «экскурсия» скрылась за углом дома.
– Нет, – рассмеялась я, – Кэролайн просто большая поклонница их автора.
Джейсон отклонился назад и вгляделся в ангела, окруженного экскурсантами.
– Они действительно интересные, – сказал он, разглядывая высокую фигуру, – но я не до конца уверен в символизме. Мне кажется, это обычные садовые скульптуры.
– Вообще-то так и есть, – согласилась я. – Но в них есть смысл. Во всяком случае, так считает Кэролайн.
Джейсон снова посмотрел на ангела и сказал:
– Не думаю, что такими средствами можно передать серьезное послание. Они, скорее, отвлекают. В смысле, выглядят они величественно, но, в конце концов, сделаны из металлолома. Из обычного мусора, ведь правда?
Я молча посмотрела на него, не зная, что на это ответить, и наконец нашлась:
