У меня перед глазами промелькнуло лицо Кристи – широкая улыбка, шрамы, огромные синие глаза. Если маму так поразила майка, могу представить, какое впечатление произвела бы на нее сама Кристи в полном дискотечном облачении или кто-нибудь из моих новых друзей.
Проще и умнее было придумать что-нибудь на ходу.
– Девочка из выездного ресторана. Я пролила на блузку заправку для салата, и она дала мне майку, чтобы доехать до дома.
Не знаю, понравилось ли маме мое объяснение, но мне оно казалось вполне приемлемым.
– Как это мило с ее стороны!
– Да, очень мило, – согласилась я, и мама наконец направилась в кухню, где ее ждала Кэролайн со своими образцами.
Сестра начала объяснять ей, что вельвет теперь используется не только для пошива комбинезонов, а я поднялась в свою комнату и поставила корзину с бельем на кровать. После того как все мои футболки, шорты и джинсы были аккуратно разложены по полкам, а одежда, которую я носила в библиотеку, подготовлена к глажке, на кровати остались лишь майка и джинсы Кристи.
Я хотела положить их на стол, чтобы не забыть, когда буду в следующий раз собираться на работу в «Уиш кейтеринг», но вдруг почему-то остановилась и потрогала пальцами блестящую ткань. Она так отличалась от всей моей одежды – неудивительно, что мама сразу обратила на майку внимание. Именно поэтому нужно вернуть ее как можно скорее. И именно поэтому я положила ее в самый нижний ящик комода, подальше от глаз.
В воскресенье Кэролайн пообещала приготовить ужин, и ей понадобилась руккола. Я не очень хорошо представляла себе, что это такое, но все равно пришлось идти с Кэролайн на ее поиски. Мы прошли только второй ряд фермерского рынка, и сестра как раз углубилась в пространные рассуждения, чем отличается руккола от латука, когда я внезапно увидела Уэса.
Нет, ну надо же! За что? Моя рука потянулась к волосам, которые я не успела вымыть, потому что Кэролайн была убеждена: чтобы купить экзотическую зелень, за которой все охотятся, нужно отправляться на рынок сразу после завтрака. Затем я взглянула на свою одежду – старая футболка из торгового центра, шорты и шлепанцы – первое, что попалось под руку. Я совсем не подумала, что могу встретить в городе кого-нибудь из знакомых, а тем более Уэса. Одно дело на работе, там все выглядят не лучше. Но здесь, в ярком свете дня… какой ужас!
– …Чтобы не перепутать с полевой зеленью, – говорила тем временем Кэролайн. – Это, знаешь ли, две большие разницы.
Он стоял в самом конце ряда, окруженный металлическими скульптурами, и разговаривал с какой-то женщиной в широкополой соломенной шляпе, сжимавшей в руке чековую книжку. Присмотревшись, я увидела у него за спиной большую скульптуру с табличкой «Продается» и несколько работ поменьше. У каждой скульптуры были подвижные части, которые вращались от дуновения ветерка.
Я резко свернула влево и чуть не врезалась в прилавок с пирогами и вышитыми прихватками для кастрюль. Кэролайн продолжала движение, рассуждая о разных видах зелени, но скоро обнаружила, что меня нет рядом, и раздраженно обернулась.
– Мейси, – чересчур громко позвала она, – что ты там делаешь?
– Ничего, – я взяла со столика прихватку, – взгляни, какая прелесть!
Она посмотрела на оранжевую прихватку, усыпанную блестками, – совсем не прелесть, а потом на меня:
– Так. Что происходит?
Я покосилась в сторону, где стоял Уэс, надеясь, что он тоже пошел искать рукколу или хотя бы решил помочь покупательнице в шляпе отнести в машину ее покупку, но нет. Теперь он смотрел на нас. Вернее, на меня. Дама в шляпе куда-то исчезла, и Уэс смотрел прямо на меня и даже махал рукой. Я почувствовала, что краснею, и вернула бесполезную прихватку на место.
– Мейси, да что с тобой такое? – Кэролайн прищурилась на меня поверх бешено дорогих дизайнерских солнечных очков, а затем повернулась, чтобы выяснить, из-за чего я покраснела как помидор. Ее взгляд скользнул по прилавкам со свежими овощами, козьим сыром и гамаками, и наконец она произнесла:
– О!
Я поняла, о чем она подумала, сразу вспомнив слова Кристи о девушках, готовых упасть в обморок. «А-ах! – и все».
– Ты его знаешь? – спросила Кэролайн, не отрывая взгляда от Уэса с его скульптурами.
– Типа того, – ответила я.
Теперь, когда мы все трое увидели друг друга, меня уже не могли спасти никакие прихватки, торты или гамаки. Поняв это, я взяла Кэролайн за локоть и сказала:
– Идем!
Когда мы подошли ближе, я заметила, что среди скульптур нет ничего, напоминающего сердце в ладони. Теперь в работах Уэса просматривалась другая тема: ангелы и нимбы. Фигуры ангелов были сделаны из кусков железа и стали, лица – из зубчатых колес, а пальцами им служили маленькие гвоздики.
Над головами небесных созданий сияли круглые ореолы, каждый из них был украшен по-своему. Один покрыт квадратиками из разноцветного стекла, другой составлен из длинных гвоздей, торчащих в разные стороны, будто солнце. На большой скульптуре с надписью «Продается» нимб был обмотан колючей проволокой, как на Свитбад-драйв, и мне вспомнилась школа «Майерс», которую окружал забор с «колючкой».
– Привет! – сказал Уэс. – Я тебя издалека узнал.
– Привет, – кивнула я.
– Это невероятно! – воскликнула Кэролайн, подходя к самому высокому ангелу и касаясь его кончиками пальцев. – Я просто в восторге!
– Спасибо, – улыбнулся Уэс. – Все со свалки.
– Знакомьтесь: Уэс – моя сестра Кэролайн, – сказала я.
– Рада познакомиться, – светским тоном произнесла Кэролайн, протягивая руку.
Они обменялись рукопожатиями, и сестра снова стала обходить скульптуры, сняв очки.
– Что мне нравится больше всего, – заметила она, словно мы были в музее, а она вела экскурсию, – так это контраст. Несоответствие образа и материала.
Уэс взглянул на меня, приподняв брови, а я лишь покачала головой. Если Кэролайн вошла во вкус, остановить ее невозможно. Особенно когда речь идет об искусстве, на котором она специализировалась в колледже.
– Видишь ли, дело не в ангелах, – сказала она мне, – а в том, какими средствами выражена концепция. Ангелы по определению должны быть совершенными, поэтому, создавая их из ржавых кусков металла, из всяких вещей, найденных на свалке, художник творчески заявляет о несовершенстве даже самых идеальных существ.
– Вот оно что! – сказала я Уэсу, а Кэролайн тем временем перешла к маленьким скульптурам, что-то бормоча себе под нос. – Я поражена!
– Я тоже, – ответил он. – Она просто открыла мне глаза. А если честно, я просто не мог позволить себе покупать материалы, когда начинал.
Я расхохоталась, немедленно удивившись тому, что способна смеяться в присутствии Уэса, но он удивил меня еще больше, улыбнувшись в ответ своей обезоруживающей улыбкой. На секунду мне показалось, что в целом мире нет никого, кроме нас с Уэсом, стоящих в окружении ангелов в солнечный воскресный день.
