Отнять от души сродное делание – значит ее лишить живности своей. Сия смерть лютая. Знаю, что щадишь тело, но убиваешь душу. Сия замена есть худа.
Не понимаю, к чему иметь меч, если не то сечь, на что он выкован. И не разумею, к чему носить тело, если щадить, на то терять, к чему кто им одет. Поверь, что самая Мафусала жизнь вся пропала и самый есть ад, если не истощена на то, к чему тебе Господь твой дал оную. Сколь сладкая здравия и лет трата в главноприродном деле! Тогда-то жизнь наша бывает жертвою благоухания Господу. Опера, книга, песня и жизнь не от долготы, но от благолепия и доброты цену свою получают. Цена всему и благолепие – Бог. «Красота в деснице твоей…» С Богом краткая жизнь исполняет долгие лета, а дело с ним есть само себе верховная награда.
Афанасий. Но что значит то, что говорят студенты: Ars perficit naturam.
Григорий. Правда, что наука приводит в совершенство сродность. Но если не дана сродность, тогда наука что может совершить? Наука есть практика и привычка и есть дочь натуры. Птица может научиться летать – не черепаха.
Куда мы хитры находить вылазку, где не надобно! Удивительно, что всякая тварь последует создателя предводительству. Один через непослушание человек глупо-мудрою делается мартышкою, засмотревшись на слепую моду, не на мановение прозорливой природы. Кто зовет в леса и сады род соловьев и дроздов, на поля жаворонков, а жаб в воды и болота? Кто ведет речные потоки к морю? Кто влечет к магниту сталь? Кто устремляет дрожащий пламень вверх? Сей есть Бог наш, всеми царствующий и всем все домостроящий.
Все то сродное, что природное, и симпатия (συµπάϑεια) значит природную сродность, касающуюся к дружбе, к пище, а паче всего к избранию звания.
Если кто счастливо живет в изобилии, не потому счастлив, что в изобилии, но что в изобилии с Богом. А без сего гораздо его счастливее природный нищий. Не все рождены к изобилию.
Если математик, медик или архитектор счастлив, конечно, счастие то зависит от природы, родившей его к тому. А без нее он бедная и смешная тварь. С Богом святым низкое возводится, а без него низводится и высокое. Счастие наше внутри нас… пускай никто не ожидает счастия ни от высоких наук, ни от почтенных должностей, ни от изобилия… Нет его нигде. Оно зависит от сердца, сердце от мира, мир от звания, звание от Бога. Тут конец, не ходи дальше. Сей есть источник всякой утехи, и царствию его не будет конца.
Сродность к богословию
Да умножит же Господь царствия своего благовестников! Да возобновит время, написанное у Исайи: «Они же до конца не премолкнут поминать Господа». Да вострубят и возопиют те, о которых сам милостиво изволит спрашивать: «Какие суть, которые как облака летят и как голуби с птенцами, ко мне?» Да воссияет всевожделеннейший день оный! «Светися, светися, Иерусалим!.. Се тьма покроет землю и мрак на язычников. На тебя же явится Господь».
Сии проповедники, как из червячков пчелы, рождаются из студентов. Студент ли ты рожден? Смотри ж, так ли оно? Ты, может статься, червячок, но подложный: из сих рождаются трутни. Они вначале с великим шумом ведут свой хор, но, наконец, бывают постыдны и изгнаны из дома Божиего.
Несколько ты, может быть, к сему родился, по главное твое рождение для иного дела. И как быть можешь проповедником, находясь сам Царствию Божию противником? Внемли ж себе, испытай опасно. Осмотрись исправно, а если оно точно так и не тщеславие, не прибыль, но сам Господь тебя зовет врожденною к самому делу любовью, ступай вслед его и прибирайся к званию. Оставь все дела. Для того ты к сему рожден, что другие к другому.
Избегай молвы, объемли уединение, люби нищету, целуй целомудрие, дружи с терпением, учись священным языкам, научись хоть одному твердо и будь в числе наученных для Царствия Божия книжников, о коих Христос: «Всяк книжник, научившийся Царствию Божию…» Вот для чего сии книжники учатся языкам. Не бойся! Голод, холод, ненависть, гонение, клевета, ругань и всякий труд не только сносен, по и сладостен, если ты к сему рожден. Господь твой – сила твоя. Сие все сделает тебя острее и крылатее. Устремление природы, будто ключевой поток или пламень, быстрее рвется через препятствия. Раскланяйся с древними языческими философами. Побеседуй с отцами вселенскими. Наконец, пойдешь в землю израильскую в самый Вифлеем, в дом хлеба и вина, в священнейший храм Библии, напевая с Давидом: «Возвеселился о сказавших мне…» Сколь опасно входить в сей чертог! Возьми одеяние. Омой руки и ноги. Потом садись за бессмертный стол сей. Но берегись! Не суйся в солонку с Господином. Помни, что не твоя плотская, но Господняя есть трапеза. Сохрани тебя Бог! Умрешь, если будешь есть кровь. Ешь кровь и плоть Господню, а не твою. «Да благо тебе будет и угодно будет пред Господом Богом твоим». Принимай, но от Господа; кушай, но для Господа; насыщайся, но перед Господом.
Сколь многие жрут, но перед собою, не перед Господом. Не дай тебе Бог вкусить от древа смерти! «Разумей, что говорю…» Премудрость Божия, бесспорно, что на наших улицах и среди наших путей, будто лестница утвержденна на земле стоит, но на высоких краях и на острейших остриях и на горних горах почивает. «Исходы ее, исходы суть жизни и кто взойдет? Один Господь готовит хотение».
Сколь о многих причастниках можно сказать с Иеремиею: «Близко ты, Господи, уст их, далече же от сердец их».
Старайся прежде всего уразуметь, что значит вера. Нет нужнее ее. Но знай, что нигде ее не найдешь, если не выроешь искры ее прежде внутри себя. Узрев ее, знай, что начал ты соединяться с тем: «Господи, очи твои глядят на веру». И если не больше оной в тебе будет, как зерно горчичное, тогда счастливо войдешь в семистолпный дом премудрости Божией и насладишься на горнем месте высоким умом Божественного слова, плотью твоею облегченного, от него ж самого научаясь.
В тридцать лет утро истины светать начинает. В сих летах крещение Христово отворение небес, снисхождение Святого Духа. «И тот был как лет тридцать». В сем возрасте у иудеев ставили в священники. Если ж уже ты призапасался хлебом Христовым, и сбылось на тебе: «Износит от сокровища своего новое и ветхое». В то время можешь уделять друзьям, благодетелям, ближним и дальним.
Долго сам учись, если хочешь учить других. Во всех науках и художествах плодом есть правильная практика. А ты, проповедуя слово истины Божией, утверждай оное непорочного жития чудесами.
Нельзя построить словом, если то же самое разорять делом. Сие значит давать правила для корабельного строения, а делать телегу. Без святости жития корабельным мастером, может быть, можно сделаться, но проповедником никак нельзя, разве мартышкою его. Начало и конец званию сему, природная сила его и печать есть страх Божий, всю нечистоту изгоняющий. Сей есть дар Божий и ключ, данный от Господа. Он один открывает вход в дом Давидов и в те библейные внутренности: «В сокровищах спасение наше. И откроет – и не будет затворяющего, и затворит – и не будет открывающего».
Всегда бывает скудное число охотников к Божией истине. Сие да приводит тебя не в негодование, но в сожаление.
