Потом она разогнулась и столкнулась нос к носу с молодой особой, которая выгуливала кокера в отсутствие хозяина.
– Здравствуйте! – сказала Надежда. Нарываться на знакомство она не собиралась, но промолчать было неудобно.
– Вас-то мне и надо! – вроде даже обрадовалась девица. Надежде, правда, не понравился ее фамильярный тон.
И вообще, воспитанные люди вначале здороваются. Надежда Николаевна пригляделась к приятельнице Вадима внимательнее.
Ничего особенного – девица как девица, не слишком молоденькая, но для Вадима вполне. Несколько вульгарная: макияж боевой, пальтецо короткое, сапоги-ботфорты, волосы закручены в модную кичку, на шее яркий шарфик – в общем, все как у всех, ничего экстраординарного.
– Вы что-то хотели? – улыбнулась Надежда.
– Хотела? – прошипела девица. – Да, хотела. Чтобы ты отвязалась от моего навсегда!
Любезная улыбка сползла с лица Надежды Николаевны.
– Вы это о чем? – выдавила она.
– Не придуривайся! – скривилась девица. – Захаживаешь к нему на огонек? В твои-то годы! Ты, тетя, давно на себя в зеркало смотрела?
Злить Надежду не следовало. Человеком она была воспитанным и выдержанным, но постоять за себя умела. В данном случае следовало действовать быстро и решительно, пока девица не стала орать. Невдалеке как раз нарисовалась Антонина Васильевна – уши в трубочку. Слух у нее отличный, даром что телевизор каждый вечер орет так, что весь подъезд слышит.
– Сбавьте-ка обороты, голубушка, – мягко посоветовала девице Надежда. – Мы с вами не знакомы, водку вместе не пили. Сами говорите, что я вам в тетки гожусь. Так имейте уважение к моему возрасту, обращайтесь на «вы».
– Очень надо! – фыркнула девица.
«Дура», – поняла Надежда.
– Вот вы сказали «мой», – вела дальше Надежда, – и что это значит? Кем вам приходится Вадим Алексеевич? Мужем?
Она прекрасно помнила, как Вадим сказал, что дважды был женат и третьего раза не будет. И поморщился при этом.
– Не твое собачье дело! – рявкнула девица, и тут же кокер Сеня отозвался на знакомое слово звонким лаем.
– Тебе велели с собачкой гулять, так и гуляй, – вполголоса, но твердо сказала Надежда, – а в дела Вадима не вмешивайся. И не ори во дворе, не позорь приличного человека, а то вон кумушки только и ждут скандала. – Она мотнула головой в сторону Антонины.
Девица с трудом, но сообразила, что нарываться на ссору не в ее интересах, и Вадим, если узнает, по головке не погладит. Пробормотала уж вовсе неприличное ругательство, резко дернула Сеню за ошейник, так, что тот взвизгнул, и пошла к подъезду.
С вполне объяснимым злорадством Надежда наблюдала, как в запале девица не заметила, что шелковый шарфик соскользнул и висит на плече. Так, еще несколько шагов, и шарфик упал, вдобавок Сеня прошелся по нему грязными лапами. Девица достала ключи и нагнулась за шарфиком. Кокер бросился ей под ноги, она споткнулась, выронила ключи. Подобрала их и грязную тряпку, бывшую недавно шарфом ручной работы, другой рукой дернула собаку за уши. Надежду передернуло, а несчастный Сеня заорал на весь двор.
– Дрянь какая! – не выдержала Надежда.
Она оглянулась на дворовую общественность в лице Антонины Васильевны и двух общительных старух. Те наблюдали за мучениями кокера молча. На их лицах застыло то самое неповторимое выражение, какое бывает у девчонок в средней группе детского сада: «Все будет рассказано!»
Надежда вернулась домой в дурном настроении. А кому приятно, когда на тебя набрасываются и обзывают неприличными словами? Тем более ни за что. Надежда жаждала мести.
Чтобы успокоиться, она занялась мелкими домашними делами, и через некоторое время план сложился.
«Ты, милая, меня еще не знаешь, – мысленно обращалась она к девице. – Твое хамство тебе еще ой как аукнется!»
Нужно найти Светлану. Недаром Вадим так за нее переживает. Стало быть, как только Светлана появится на горизонте, противная девица мигом получит от ворот поворот. Не станет больше мучить кокера и хамить Надежде. Возможно, даже поймет, что с людьми нужно говорить вежливо, а иначе приличный человек вряд ли возьмет замуж. Пускай Надежда в этом вопросе несколько несовременна, но мнение менять не собирается.
Итак, что она может предпринять? Разве что попытаться поговорить с сыном Светланы, как его, Ильей. Адрес у нее есть, Вадим дал на всякий случай. Но это завтра.
Вечер прошел спокойно в обществе кота. Вадим не звонил, наверное, уехал в командировку.
Надежда Николаевна надавила кнопку звонка и надела лицо жизнерадостной тетушки, которая приехала навестить любимого племянника.
Она не представляла, как сможет втереться в доверие к сыну Светланы, но решила, что начнет игру, а дальше будет полагаться на удачу и интуицию.
Дверь открылась.
На пороге стоял сутулый длинноволосый субъект, настолько худой, что почти не отбрасывал тени. Да, по такому можно изучать скелет человека.
Надежда было открыла рот, чтобы представиться и сказать о цели визита, но ходячий скелет ее опередил. Он сложил руки в молитвенном жесте, тут же уронил их вдоль тела в полном бессилии, после чего в отчаянии схватился за голову.
– Что же вы так долго? – воскликнул он трагически. – Он умирает! Скорее, скорее, может быть, его еще можно спасти!
Надежда не понимала решительно ничего, но решила не задавать лишних вопросов.
Несомненно, тощий субъект был сыном Светланы Павлюченко. Он был на нее очень похож, но все ее достоинства оказались в нем доведены до абсурда и превратились в недостатки. Светлана была худощавой и стройной – ее сын был тощим до безобразия. У Светланы были красивые длинные волосы – у Ильи волосы тоже были длинные, но давно не мытые, отчего напоминали неаппетитные сосульки. У Светланы были большие выразительные глаза – у сына они тоже были большими и темными, но из-за крайней худобы казались темными провалами, из которых на Надежду смотрело само отчаяние.
– Пойдемте же скорее к нему, – простонал Илья, схватил Надежду за руку и потащил ее в глубину квартиры. Она вяло сопротивлялась и оглядывалась, пытаясь понять главное о квартире и ее хозяине.
Основное впечатление было таким: в квартире обитает одинокий мужчина, который совершенно не заботится о чистоте и порядке. Повсюду разбросана обувь, на полу комья пыли, посреди прихожей валяется грязный носок. Ни одна женщина не запустила бы квартиру до такой степени.
Кроме того, было здесь кое-что, весьма знакомое Надежде.
На всех углах, у дверей и на других заметных местах обои были разодраны и свисали неаппетитными клочьями.
Это говорило о присутствии невоспитанного, зловредного и избалованного кота.
Собственный кот Надежды, Бейсик, тоже время от времени порывался драть обои когтями, но она пресекала подобные попытки самовыражения с помощью подручных средств, таких как тапки или свернутая в трубочку газета. Эта война длилась годами, и ни одна сторона не могла провозгласить себя победителем. Беда Надежды Николаевны заключалась в том, что муж категорически возражал против телесных наказаний, так что в его присутствии Бейсик мог драть обои безнаказанно.
