– Нужен детский психолог. Нам не позволят допросить несовершеннолетнюю без его участия.
– Значит, будет психолог. Сколько ей, тринадцать?
– Вроде бы. Я позвоню, договорюсь.
Они замолчали. Лене очень хотелось на улицу – она всегда с трудом переносила специфический запах больниц. Андрей рассеянно вертел в руке мобильный, уставившись в одну точку на серо-коричневом линолеуме. «А ведь он до сих пор проявляет обо мне заботу, хотя вроде бы уже и незачем, – вдруг поняла Лена, искоса глянув на задумавшегося о чем-то Паровозникова. – Мог ведь и не приезжать, просто позвонил бы и сказал, а он торчал у подъезда столько времени. Интересно, видел ли все-таки Никита? Если видел – вечер будет не самым приятным, скорее всего. Он может вообще не прийти, обидеться. Почему я их постоянно сравниваю? И потом злюсь, что сравнение всегда не в пользу Никиты… Но я ничего не могу поделать со своей привязанностью. Вот, опять! Опять – не «с любовью», а «с привязанностью». Я даже в собственных мыслях не верю, что у нас есть будущее, все время жду, что он уйдет. Боюсь этого, но подсознательно все равно жду. И не готова менять это. Наверное, я таким образом только приближаю конец… как же больно думать об этом…»
Наконец из ординаторской появилась врач с листком бумаги в руке, отдала его Лене и строгим голосом повторила:
– Если вы захотите поговорить с пациенткой, сперва позвоните мне, телефон я записала.
– Спасибо.
Лена убрала листок в папку, кивнула Андрею и двинулась к выходу из отделения. Спускаясь по лестнице, она вдруг потеряла равновесие, пошатнулась. Попыталась ухватиться за перила, но не удержалась и полетела вниз. От удара головой о ступеньку она потеряла сознание.
– Лена, Лена, открой глаза, – как сквозь вату, доносился знакомый голос, но она не могла понять, кому он принадлежит. – Ленка, да хватит уже!
К носу поднесли что-то остро пахнущее, Лена чихнула и открыла глаза. Вокруг были люди в зеленых костюмах и Андрей, державший ее за руку. Грохот колес каталки, которая везла ее куда-то, показался нестерпимо громким, Лена зажмурилась и, снова открыв глаза, попыталась сесть, но Андрей удержал:
– Нет-нет, лежи.
– Куда они меня везут? Что случилось? – И только сейчас она ощутила ноющую боль в правой лодыжке.
– Ты с лестницы упала, похоже, перелом.
– Перелом?
– Лежите спокойно, сейчас рентген сделаем и будем знать точно, – раздался густой бас над головой. – Но, насколько я вижу, операция вам потребуется.
– Операция?
– Так, все, начальница, хватит вопросы задавать, – по-прежнему не выпуская ее руки, велел Андрей. – Доктор сказал – операция, значит, будет операция. В другой раз под ноги смотри.
– Андрей, да ты что? Я не могу, у меня допрос в СИЗО…
– Ленка, хватит. Я понимаю: болевой шок, то-се… но не перебарщивай. Ведь очевидно же, что ты из игры выпала. Я тебя сейчас провожу и поеду в контору, доложу начальству твоему.
– Но я же…
– Лена, ты же останешься здесь и будешь восстанавливаться, – мягко перебил Паровозников. – Твои дела закончат другие следователи, а ты – на больничном. Все, отставить разговоры.
Лена закрыла глаза и послушно умолкла. В душе плескались обида и злость на себя. Нет, как можно так бездарно провалить все? Дела заберут и придется провести какое-то время в больнице, а потом – дома, в компании костылей. Так и лето пройдет – в четырех стенах. «Нужно Никите позвонить, он ведь будет ждать».
Андрей уехал после того, как ей сделали рентген и врач подтвердил свои слова о необходимости срочной операции.
– Я к тебе вечером приеду, – не спрашивая согласия, заявил Паровозников, выходя из кабинета в приемном покое, и Лена не успела возразить.
– Значит, Елена Денисовна, будем готовиться к операции, – закончив заполнять карту, сказал врач. – Не волнуйтесь, ничего сложного, скрепим вашу ногу металлом, крепче будет. Правда, с каблуками придется распрощаться – у вас сломана ступня и лодыжка, восстанавливаться будете довольно долго. Но ничего, организм у вас молодой, справитесь. Если нужно, позвоните пока кому-то, потом придет сестра и поможет подготовиться.
Он оставил историю болезни на столе и вышел, а Лена, стараясь не обращать внимания на боль в ноге, взялась за телефон. «Кому звонить? Маме? Нет, пожалуй, маме пока не буду – разволнуется. После операции позвоню», – решила она и набрала номер Кольцова.
– Ты же сказала, что после обеда будешь занята? – удивленно спросил Никита, сняв трубку.
– Планы изменились. Я… я ногу сломала, жду операции в больнице.
– Погоди. Как сломала, где?
– В больнице и сломала. С лестницы упала.
– Лена! Как так можно?
– Никита, я что, специально? – почувствовав, как защипало в носу от обиды, сказала Лена. – Каблук подвернулся, я не удержалась и через весь пролет кувыркнулась.
– Я понял. Освобожусь – приеду. Ты в травматологии будешь?
– Да.
– Хорошо. Держись там. – И Никита отключился.
Лена еще долго сидела на кушетке, прижав мобильный к груди и задумчиво глядя перед собой. Даже боль в сломанной ноге не могла заглушить вдруг нахлынувшую душевную боль, разрывавшую ее изнутри. Кольцов не сказал ни слова утешения, в голосе его не прозвучало ни единой нотки сочувствия – только еле сдерживаемое раздражение по поводу неожиданно возникших помех в планах. «Я не хочу, чтобы он приезжал, – думала Лена, сжимая пальцами телефон. – Не хочу его видеть». Но она отчетливо понимала, что обманывает себя и что, стоит только Никите появиться на пороге палаты, она простит ему все и будет счастлива, что он рядом.
После операции она оказалась в одноместной палате – помог телефонный звонок из прокуратуры, и Лена очень обрадовалась своему одиночеству: не будет нужды в разговорах с соседками, можно заниматься своими делами, не отвлекаясь ни на что и ни на кого. На тумбочке она увидела бумажный пакет из кулинарии и большой букет кустовых роз и поняла, что приходил Андрей – именно он всегда дарил ей такие букеты из бледно-розовых мелких розочек. Вошла медсестра с лотком, в котором перекатывался шприц:
– Обезболивающее, Елена Денисовна?
– Может, пока не нужно? – облизав пересохшие губы, хрипло спросила Лена.
– Как хотите. Если что – кнопочка у вас над изголовьем кровати, нажмите – я приду и поставлю.
– Скажите, ко мне кто-то приходил?
– Да, мужчина, видный такой, похож на средневекового воина, – улыбнулась девушка, и щеки ее немного покраснели. – Он и цветы принес, я в воду поставила. Сказал, что завтра заедет вечером.
– Спасибо.
– Не за что. Вызывайте, если что. – И девушка упорхнула, аккуратненько закрыв дверь.
«Значит, действительно Андрей приходил, он всегда производит на девушек впечатление».
