Пока я предавался этим печальным мыслям, разговор меж тем продолжался, постепенно-постепенно выруливая в ту сторону, которая и мне, и вам, дорогой читатель, наиболее интересна – к психологии бессмертных, нужности бессмертия для вида и обсуждению феномена сознания, наконец.
– …Цель нашего института – фундаментальные исследования биологии старения. Программа-максимум – вечная жизнь. Если и когда мы ее достигнем, это полностью изменит все наше существование и психологию цивилизации. Люди перестанут хапать. Система ценностей поменяется.
Я не согласился:
– А вот не факт, что она поменяется в лучшую сторону. Поскольку смерть мотивирует: «мне уже скоро сорок, а что я успел?». А если впереди вечность… о, я всегда успею! И можно ничего не делать, пинать балду… Вот у меня есть знакомый один – доктор Блюм. В пятьдесят лет он женился и начал обратный отсчет жизни: до шестидесяти осталось девять лет, восемь, семь… Он на этом родил троих детей, начал быстрее двигать какие-то проекты… Мотивировка: надо успеть! И потом, бессмертие замедлит науку. Если академик занял место, его уже не сдвинешь. Он навсегда укоренился и будет тормозить все революционные исследования. Ведь в науке новые точки зрения побеждают только после смерти поколения мастодонтов, выросших на старой парадигме, которая когда-то была передовой. А молодежь легко подхватывает все новое. Поэтому смерть нужна виду для обновления. И цивилизации, как видим, тоже.
После этой моей тирады поднялся гвалт. Мне возражали все хором: так им хотелось жить вечно, этим молодым ребятам. А я – тоже не очень старый, но дико мудрый – не соглашался:
– Я от лица эволюции высказываю сомнение в том, что цивилизации, то есть человечеству в целом, нужны бессмертные.
– А есть ли у человечества интересы, отличные от интересов отдельного человека?
– Конечно. Интерес популяции превыше интересов особи!
– А какое нам дело до того, что считает по этому поводу природа или эволюция?
– Но представьте, что цивилизация перестанет развиваться из-за того, что особи достигли бессмертия.
– Почему?
– Да по тем причинам, что я уже перечислил! Смена научных парадигм обеспечивается умиранием старперов и притоком молодых кадров, которым новые гипотезы уже не кажутся столь еретическими. Которые не обросли социальной коростой – научными званиями, полученными за старое, и им, соответственно, не нужно защищать свой уровень жизни, как это нужно делать старикам, которые взросли до академических высот на когда-то передовых, а ныне устаревших теориях… Далее, причины психологического порядка: «Мне уже тридцать лет, а что я сделал?»
– И что начинает делать человек после этой мысли? Становится академиком и изобретает нечто новое? Если он бездарь, он таким и помрет, а если гений, не сможет не изобретать.
– Это верно. Но верно и другое: зачем мне вообще подниматься с пляжа и дописывать книгу, если «всегда успею»? И получить образование «всегда успею».
– Для зарабатывания денег. Деньги ведь никто не отменял. Или вы хотите провести вечность дворником? Но, в конце концов, девять из десяти пусть лежат на пляже, а те, кому это будет интересно, станут продвигать цивилизацию вперед, потому что им это интересно – изобретать, писать книги, доказывать теоремы. Всегда ничтожная доля людей двигала цивилизацию вперед. И делала это не из-за денег, а из-за интереса. Каменный топор, копьеметалка, лук – все это изобрел один человек из десятков тысяч. Если человек задумается «мне уже сорок, а я еще ничего не сделал», это не сделает его изобретателем. Плебеев будут мотивировать деньги, а умных людей интерес.
– Молодой человек легко обходится без денег, лежа на пляже. И только взрослея, начинает пахать, меняя свободу безденежья на комфорт рабочей несвободы. А бессмертному спешить некуда – он вечно молод и потому всегда успеет и семью завести, и образование получить. Куда интереснее поиграть в карты на пляже с ребятами. Карьера никуда не убежит… Разве что поддержание бессмертия будет требовать денег. Вот это стимул! Да еще какой… Но это и вечное порабощение. И, кстати, вопрос о пенсиях мы так и не решили. Они будут?
– Зачем пенсия человеку, который может работать?
– Для большинства людей развитого мира пенсия – символ грядущего счастья, когда силы еще есть, а на постылую работу ходить не надо: деньги платят задаром! Можно путешествовать.
– А я, может, и в тридцать лет хочу поездить! Не вопрос – накопил денег, ушел на несколько лет лежать на пляже. Можете назвать это личным пенсионным фондом, какая разница?
– Но представьте, что человек бесталанный будет вынужден всю вечность ишачить на низкооплачиваемой работе и потому не может отложить на годовой «отпуск». Его удел – вечная пахота. Это же кошмар! Зачем ему такая жизнь и такой вечный ад? В то время, как другие – вечно молодые и талантливые или просто получившие наследство и живущие на проценты, ни хрена не делают, а целую вечность наслаждаются жизнью, как в раю. Где справедливость?.. Однако первое, что приходит в голову – перенаселение. Не будет ли грозить миру бессмертных перенаселение. Или в обмен на бессмертие у человека отнимут право заводить детей?
– Это весьма распространенное заблуждение, что продолжительность жизни связана с перенаселением. На самом деле, растет население или убывает, связано с рождаемостью. А сейчас у нас как раз проблема с рождаемостью! В этих условиях бессмертие как раз не помешает. Демографические процессы не связаны с продолжительностью жизни. Точнее связаны только в том случае, когда средняя продолжительность жизни меньше репродуктивного возраста. Тогда, увеличивая ее, мы увеличиваем репродуктивный период и наоборот. У нас же репродуктивный возраст фактически составляет пять лет – с 25 до 30 лет. За это время женщины рожают по одному ребенку и на этом все.
– А усталость от жизни бессмертного человека?
– Усталость от жизни – всего лишь проявление старческой депрессии. Не будет старости – не будет усталости. Молодому жить не надоедает. Он здоров, и ему все в радость.
– И в каком же возрасте будут жить люди будущего свою тихую вечность?
– В том, какой нравится. А если быть точным, понятие возраста как таковое отомрет, станет бессмысленным. Потому что оно неразрывно связано со старостью. Наилучшее функционирование органов – вот и весь возраст. Все идет к тому, что человек будет трансформируемым по своему желанию. Побыл мальчиком, потом стал девочкой, потом дельфином. Вы ведь не думаете, что если технологии будут развиваться с той же скоростью, что сейчас, люди через тысячу лет останутся такими же, как сегодня – будут бриться, болеть, лысеть… Скорее всего они просто перейдут на принципиально новый носитель. Но то, что психология вечных людей изменится, сто процентов! «После нас хоть потоп» – вот этой фразы больше не будет.
– Хм. Это аргумент… Значит, вы действительно готовы подарить человечеству бессмертие?
– Да, готовы! Сделать касту вечноживущих, а остальных оставить в том дерьме, в котором они живут, это неправильно. Нужно поднимать всю цивилизацию сразу.
