— Перестань грести, — сказала Марина приятелю Максима, сидящему на веслах — он сразу же перестал.
Уж его-то она узнала сразу. Парк, стена вечнозеленого каменного дуба, Павлик, открывший рот… А теперь оказалось, что у незнакомца есть имя и с ним можно разговаривать, как с каким-нибудь Рафаэлем. И сам он заговорил как ни в чем не бывало, а в голосе звучало удивление, подобное ее собственному.
— Ты, может, замерзла? Это на берегу припекает, а на воде холодно. Никто еще и не катается.
— У меня есть куртка, — ввернул Максим, но его не услышали.
— Совсем не холодно, — отвечала Марина. — А говорят, уже купаться можно, мой друг Рудик пробовал.
— И я пробовал, не смертельно.
— А где пляжи лучше, у нас или на море?
Марина внимательно на него смотрела, но Ник, и глазом не моргнув, начал излагать преимущества песчаных и галечных пляжей и оценивать степень ядовитости многослойных и простых медуз.
— А дворец со львами — Воронцовский в Ялте, верно?
Макс и Жанна недоуменно переглянулись, но их продолжали не замечать, а Ник с самым естественным видом завел речь об этих львах, на которых все стремятся посидеть и с которых всех сгоняет специальный сторож.
— А раскопки интересные не только в южных курганах, — сообщила Марина. — Папин друг ведет работы в московском метро, звал посмотреть. Мы, может, поедем на праздники.
— На все праздники? Жаль. Ну, то есть это здорово.
— Я еще не решила.
Каждая фраза, каждый вопрос и ответ были словно шаги на ощупь, когда в любой момент можно с размаху провалиться, сказав что-то не то. И шаг за шагом оба удивлялись — все было то! Когда уж тут заниматься друзьями. Жанна покусывала губы, Максим, не глядя на нее, дергал молнию своей ненужной куртки.
— К утру погода испортится, надо сегодня гулять, пока солнце.
— Откуда ты знаешь? Приметы какие-нибудь?
— Да вон по радио прогноз, слышишь, у лодочника. Нас к дикому пляжу несет. Отгрести назад?
— Нет. Пускай. Какое у тебя чудное имя.
— Это Макс придумал.
— Я все отлично придумываю, — снова вклинился Макс, — а еще я придумал, что мы сейчас пойдем в какое-нибудь кафе, погреемся. Давай к причалу, Ник.
Но Жанна начала уже потихоньку злиться.
— А вы откуда? Из центра? Никуда мы не пойдем. Давайте к берегу.
Назад? Марина с удивлением заметила, что вовсе не чувствует угрызений совести и совсем забыла об оставленных на причале друзьях. И даже когда вспомнила, ей только захотелось кататься еще, как можно дольше.
— И почему, в самом деле, надо возвращаться? — сердито шепнула она Жанне.
— Потому что они чужаки, — отвечала Жанна, и голос ее был ледяным.
— Ерунда.
— А что подумают ребята? — последовал язвительный вопрос.
— Пусть думают что хотят.
— Быстрей, — приказала Жанна.
Марина гневно глядела на нее.
— Вы так боитесь своих? — спросил Ник.
Макс добавил:
— Мы их сколько раз били!
— Ну, и они вас били, — в один голос ответили Марина и Жанна.
* * *
Артура и Рафаэля на причале не было.
— Подожди здесь, я спрошу лодочника, куда они подевались. — Жанна побежала к деревянному домику кассы.
И тут Марина заметила невдалеке длинную темную фигуру, похожую на предостерегающий перст или на статую возмездия.
— Рахиль!
— Что случилось? — не понял Ник.
— Мне надо исчезнуть.
Ник показал на незаметную лесенку, отвесно уходящую с причала вниз, на песок.
Вернувшаяся Жанна никого не увидела. Постояла, передернула плечами, пробормотала что-то непонятное и ушла. Максим, наконец, вылез из лодки и растерянно глядел по сторонам.
— Ну вот. Пропали! За секунду!
— Меня ищешь? — приблизилась к нему Кларисса.
Он поперхнулся, уставился на нее, впитывая ленивый лисий взгляд. Потом прищелкнул пальцами и кивнул на близлежащее кафе:
— Вперед!
Глава 25
Рудик утром не зашел, и Марина даже почувствовала облегчение — не было никакого настроения идти в заповедник. Может, его дома чем-то загрузили? Погода действительно испортилась. Дождя, правда, нет, но без солнышка скучно. Она убрала в шкаф джинсы, заранее приготовленные для похода, но на всякий случай позвонила Рудику — и услышала, что он давно ушел. Вот это да. Без нее! И ничего не сказал! Может, она не слышала звонка?
— Мне никто не звонил? — крикнула Марина, но ответа не было: Ева не отозвалась, а Кларисса и Павлик спали.
Когда же еще поспать, как не в выходные. Или хоть поваляться… Но неприятное предчувствие не оставляло, и Марина, даже не позавтракав, поспешила к дому Жанны.
— А Жанна уехала, — сказал доктор Лончинский, куривший на крыльце.
— Куда? — опешила Марина.
— К бабушке.
Жанна уехала? Молча, не попрощавшись? Потрясенная Марина продолжала стоять. Неужели это из-за Ника? Или она всерьез делит людей на своих и чужих?
Следующим был дом Рафаэля. Из окна выглянула его мама.
— Мариночка? А Рафаэля нет дома, — сообщила она немного ненатуральным голосом.
— А на пианино кто играет? — неожиданно даже для себя спросила Марина, вместо того чтобы гордо удалиться.
— Это? Это наш папа.
Знаменитый Мдивани барабанит гаммы и все время тычет не туда, отметила Марина, но больше ничего не сказала, а вслед ей звучал голосок:
— Вы поссорились, да?
Теперь оставалось только дойти до рынка, но Марина услышала разговор Петровны и Глебовны:
— А у Грачевых закрыто, за товаром подались.
Это означало, что Артура тоже нет в городе и что он тоже уехал, не предупредив. Она представила еще одну запертую дверь и пошла к своему дому, не глядя по сторонам.
Ветка большого разлапистого дерева закачалась над самой головой. Марина остановилась. Голубые глаза глядели на нее из листвы.
— А я подумал, если ты не уехала, может, пойдем на озеро? — И поспешно и решительно добавил: — Или еще куда-нибудь погулять. — И еще решительнее: — Можно вечером на дискотеку, но я не умею танцевать. Макс учил, ничего не вышло, лучше и не пробовать.
— Не бойся, я не заставлю. — Только что полная обиды и отчаяния, Марина улыбнулась: сосредоточенный вид Ника не мог не забавлять. — Если спрыгнешь с дерева, обещаю никогда в жизни с тобой не танцевать. Мне как раз на озеро и хотелось.
