— Если только у них есть дети. Я что-то не заметил ни одного.
— Потому что мы были на их военной станции. Кто же станет держать детей на станциях? У нас в Городах, например, дети учились в школах и жили в домах. А на сторожевых башнях детей не держали. На сторожевых башнях были только воины, способные сражаться. Так и у этих людей.
— Может быть.
— Но знаешь что странно? Что Деревья-Гиганты не едят людей. Они никого не ели и нас тоже не тронули. Наоборот, они служили нам. Что-то тут не так…
— Потому что Деревья не едят людей. Им нужна земля. Они живут на земле и питаются тоже через землю. Что тут непонятного?
— Почему ты в этом уверен? — недоверчиво хмыкнула Мэши.
— Потому что это и так ясно. Ты же видела сама, правильно? А себе самой ты точно можешь доверять.
— Послушай, вот ты сам видел, что небесные люди вовсе не боги. Получается, что и Ким-Киган вовсе не бог, — проговорила вдруг Мэши.
Люк взглянул на нее недоуменно, поднял брови, шумно выдохнул. Медленно вернулся к костру, уселся, сложив перед собой ноги так, что колени его разошлись в стороны, а щиколотки оказались скрещенными.
— Может, оно и так, — осторожно заговорил он. — А может, и нет. Они ведь не такие люди, как мы. Они отличаются от нас. Они больше знают и больше умеют. Потому мы не можем с ними равняться, понимаешь?
— И что? — нетерпеливо пожала плечами Мэши.
— Значит, они выше нас. Другими словами, для нас они как боги. Поэтому нам лучше соблюдать те правила, которые нам предоставили. Иначе они могут покарать нас. Понимаешь?
Он многозначительно посмотрел на Мэши и продолжил, четко выговаривая слова:
— Они могут снова наслать на нас Деревья-Гиганты, чтобы те разрушили наши дома. Если вдруг мы забудем их правила.
— Значит, вы их боитесь, — кивнула Мэши. — Тогда поясни, какие еще у вас есть правила?
— Правила Всадников? Их не так много и они несложные. Заботиться о своей семье, слушаться отцов кланов, не убивать напрасно, не развязывать ссоры и войны. Заботиться о слабых и поддерживать старых. Правило трапезы ты уже знаешь.
— Это самые обычные жизненные правила, их все должны выполнять, — уверенно заявила Мэши.
— А вы выполняете?
— Выполняем. И мы ничего не воруем у вас в Камлюках.
— Так уж и не воруете? — Люк покачал головой. — Знаешь, как погиб мой отец? Давай я тебе расскажу.
2
Люк рассказывал умело, где надо, слегка повышал голос, в нужных местах замедлял рассказ и выразительно смотрел прямо в глаза Мэши. Его история казалась немного страшной, и Мэши ежилась, вытирая с лица случайные капли дождя.
— Городские всегда нападают по ночам. Их пангусы умеют подлетать так тихо, что не сразу услышишь. И у Городских ополченцев руки всегда полны огня. Не простого огня, а такого, что сжигает и камень, и железо. И даже Живой металл горит от огня ополченцев, — говорил Люк. — От их огня нельзя укрыться и нельзя сбежать. Спасения нет, люди горят заживо. Огонь ополченцев не хуже огня драконов.
Мэши догадалась, что речь идет о зажигательных бомбах — одном из наиболее современных оружий. Их, конечно, придумали древние люди, а жители Городов лишь воспроизводили технологию. Сколько себя помнила Мэши, зажигательные бомбы были всегда. С их помощью устраивали праздничный салют во время торжественных праздников и демонстрировали силу защитников Городов.
— В ту ночь напали внезапно. Как и всегда. Мы проснулись от взрывов около наших костровых башен. Отец и я не могли лететь на помощь, наши драконы не летают по ночам. И мы сидели около наших палаток и смотрели, как горят палатки и загоны мьёков соседнего клана. Ненависть во мне тогда горела не меньше, чем ваш огонь.
Люк отвел глаза и подсунул еще хвороста в костер.
— Утром, едва взошло Светило, мы полетели вдогонку и напали на Второй Город. Наши драконы сразу вычислили, откуда явились ополченцы.
— Как вычислили? — быстро спросила Мэши.
— Дракон — это все-таки машина. Думающая машина. Вычислили путь по свежему помету пангусов, по следам, оставленным на траве. Пангусы не могут лететь так далеко без передышки. Мы нашли ополченцев, которые устроили привал, и напали на них. В этом сражении мой отец и погиб. Реп из вашего арбалета. Я видел, как отец падал. Видел и ничем не мог помочь. Внизу под нами были ополченцы, и приземлиться я не мог. Оставалось только убивать ваших. И я убивал. — Люк уставился в костер и заговорил совсем тихо: — Ты вот все переживаешь, как бы тебе не запачкать рук и не уничтожить ни одного человека. А я последнее время жил со жгучей ненавистью в душе. Я думал только о том, как буду убивать ваших. Потому что ваши стали моими врагами. Что ты можешь знать о ненависти, Мэши? Что ты можешь знать о желании отомстить и о желании убивать врага?
— Кое-что могу. — Мэши скривила губы. — У моего отца было еще два сына. Два мальчика, которых он так же любил, как вас любит ваша мать. Мальчики, похожие на Жака и Ника. Мальчики выросли и стали ополченцами. И их убили Всадники. Обоих сразу. В один день, в одном сражении. Мы с отцом тоже могли бы возненавидеть и желать смерти врагам. Вот как ты. Но мой отец не такой. Он пожалел твоих братьев, помог им и уберег в темном лесу.
— И еще он хотел заполучить плату дракона, — горько усмехнулся Люк.
— Мой отец сказал, что, если не будет дракона, твоим братьям не на чем будет летать! И они не вырастут убийцами!
— И чтобы ваши ополченцы однажды ночью легко могли убить их?
— Нет! — Мэши запнулась.
Она вдруг поняла, что не знает, как ответить. В словах Люка чувствовалась страшная правда, на которую не находилось возражений. Да и что можно возразить?
Мэши ничего не знала о ночных налетах на пустыню, но догадывалась, что военные действия ведутся не только на территории Городов. Война есть война, и в ней нет четких правил. Возможно, руководство ополчения решило припугнуть врага и лишить возможности нападать, потому и произошла ночная атака на пустыню. Мэши в таких вещах совсем не разбиралась.
— Без драконов мы окажемся беззащитными. И тогда ваши уничтожат нас и заберут себе Живой металл. Надеюсь, ты не считаешь, что только Городские достойны жить, а остальные народы должны молча уступить им место?
— Я так не считаю, — пробормотала Мэши и тоже перевела взгляд на горячие языки пламени.
— Вот и хорошо.
Люк поднялся и выбрался из-под гостеприимно распахнутого драконьего крыла.
— Дождь перестал, — заметил он, — и облака расходятся. Свет Буймиша уже пробивается через облака. Ночь будет ясной и утро тоже. Нам надо поспать, чтобы с рассветом тронуться в путь. Как бы там ни было, но твой отец должен выжить. Я твоего отца немного уважаю. Знаешь почему?
