– Ты всё прекрасно слышал. Но могу повторить, если хочешь.
Уголки губ Пороха поползни вниз, обнажая желтые зубы. Рука-клешня по привычке потянулась к оружию.
– Да я тебя… – попер он на меня.
– Ты неоправданно рисковал. Прежде всего – собой. Наука мог… не выдержать пси-атаки. А ведь никто, кроме него, насколько я понимаю, в лабораторных делах не сечет.
– За меня боишься? – усмехнулся бандит.
– Нет, – твердо ответил я. – Боюсь за тех, кого ты ради спасения собственной шкуры в плен взял.
Тот не нашелся что ответить. Лишь закивал головой:
– Ну-ну. Герой. Удачи.
С дальнего конца тоннеля донеслись ругань и кашель. Мы разом обернулись. В облаке серой пыли брели мутные фигуры, в призрачном свете единственного оставшегося факела похожие на вставших из могил мертвецов.
– Стой! Кто идет? – вскинул автомат Шпик.
– Свои, – ответил знакомый голос Бугая.
– Свои, свои, – подтвердил Радио.
– Ну, что там? – спросил Порох, потеряв к нам всякий интерес.
– Чисто, – ответил Бугай, отряхиваясь. – Только завалов много. Но пройти можно.
– Под Вознесенским должны уже проходить, – шепнул мне Наука.
Я неприятно удивился. Расстояние, пройденное на поверхности, даже через мутантов, по ощущениям было короче раз в пять. А тут, под землей, минуты тянулись, как остывающий гудрон, нехотя, будто нарочно желая продлить наши мучения.
– Есть обрушения потолка, но там безопасно, идти можно. Грунтовые воды близко, вот и рушится всё, – продолжил свой отчет Бугай.
Порох слушал его вполуха, сопел, зыркал сердито, угрюмо, недоверчиво косился по сторонам, словно пытаясь что-то уловить – какой-то звук или запах.
– Слышь, Бугай, тоник этот на какое время действия рассчитан?
– По-разному, – пожал плечами тот.
– Проходит. Нет? Чувствую, давить начинает на мозг, стягивает.
Бугай почесал затылок.
– Вроде нормально. Мужики, вы как?
– Нормально, – нестройным хором подтвердили те. Порох недоверчиво покосился на них. Бугай пробасил:
– Не должно еще действие пройти. Да и пси-атаки уже нет. Ушли ведь мы из тех мест.
Порох закатил глаза, болезненно произнес:
– Нехорошо мне чего-то. Ладно, двинули.
* * *
В тоннеле пахло затхлостью и пылью. Вдоль округлых стен тянулись толстые, похожие на анаконд кабели. От них исходило мерное гудение, изредка прерываемое сухим потрескиванием. Под потолком в каком-то гнилом тумане плясали большие хищные тени. По полу тоже стелилась рыхлая, как творог, плотная пелена, облепляя ноги. Местами сильно сквозило.
Первым подал голос Радио, но на него тут же зло шикнули, давая понять, чтобы он немедленно заткнулся, – проверяли помещение на наличие нечисти. Никого не обнаружили.
Комната, к которой мы вышли, отличалась от тех, что мы уже успели повидать. Тропинка для обслуживающего персонала тут была не такой узкой, в два шажка, а добротная, широкая.
– Это кабельная шахта, – совсем тихо сказал Наука.
– Да мне все равно! – огрызнулся Порох. Лицо его вновь затянуло какой-то серостью и злобой. Глаз безумно вращался в глазнице, а с уголка рта тонкой струйкой текла слюна.
«Не рехнулся бы, – подумал я, глядя украдкой на бандита. – А то, не ровен час, начнет шмалять по всем без разбору!»
Помимо кабелей и проводов, здесь присутствовали различные рубильники и рычаги, покрытые, словно ватой, толстым слоем паутины и мха. Под рычагами стрекотали мясистые черные пауки. Увидев их, Санька побледнел.
– Смотрите, они же крыс жрут!
И в самом деле, сквозь густой кокон паутины виднелись останки грызунов – лапки, хвосты, высохшие головы.
– Ну, чего встали? Вперед! – подтолкнул нас Бугай.
Чувствуя, как бешено бьется сердце, я нехотя шагнул. Меня вновь охватило чувство беззащитности. Плохо, когда нет оружия. А еще хуже, когда впереди – неизвестность.
Не к месту вспомнилась Валя: «Как она там? Все ли в порядке? Когда будет выход на связь? В обед вроде? А сейчас что? В этих тоннелях не разберешь, который час, – сплошной мрак, будто тут поселилась вечная ночь.
Войдя в помещение, я едва удержался на ногах. Скользкий от слизи пол напоминал каток. Я некоторое время стоял не двигаясь, пытаясь найти баланс. Не поднимая ноги, как на льду, начал медленное продвижение вперед.
На звук шагов тут же прибежала парочка крыс. Не успели бойцы позади меня вскинуть автоматы, как беспечные грызуны очутились в паучьей сети. Точный рывок – и паук, до этого сонно сидящий под рубильником, вонзил клыки в мохнатое тельце жертвы и впрыснул яд. Крыса пронзительно запищала, начала извиваться, но крепкая паутина не оставила ни единого шанса на спасение. Второго грызуна ожидала та же участь.
Когда крысы затихли, паук оттащил их тела в своё укрытие, подвесил вниз головами и забрался в логово – ждать, когда яд растворит внутренности добычи, чтобы можно было в полной мере насладиться отменной трапезой.
По спине пробежал холодок.
Через полчаса нашего продвижения вперед мы наткнулись на глухой завал. Рухнувшая проржавевшая кабельная галерея наглухо преградила нам путь. Под самым потолком, правда, виднелся узенький проход, залепленный плотным саваном паутины. В глубине лаза мутно поблескивали четыре пары паучьих глаз. Ползти туда желания ни у кого не возникло. Сама мысль о том, что эти мохнатые членистоногие могут забраться за шиворот, заставляла всех ежиться от отвращения и ужаса. И даже робкое предложение Радио прожарить лаз как следует факелом не вызвало у остальных оптимизма.
– Мы не знаем, насколько глубоко идет проход, огнем можем не достать, – сказал Алик. – Что-то не хочется, чтобы посреди пути из закутков повылазили эти твари. Там места не хватит даже просто стряхнуть их с себя.
Пришлось возвращаться назад, к кабельной шахте.
– Проходная шахта ведет на нижний этаж, – пояснил Наука, глядя в люк, наполненный до краев чернотой. Оттуда, из самой глубины мрака, доносились глухие звуки, похожие на стоны.
– Там что, еще один тоннель проходит? – спросил Бугай, недоверчиво глядя вниз.
Ученый кивнул.
– А зачем он нужен?
– Там проложены резервные эстакады с кабелем – на тот случай, если эти будут повреждены. Конечно, это не самый лучший вариант для нас – возможно, затопило там все, да и идти придется, согнувшись в три погибели, – но лучше уж так, чем через пауков.
– Да, через пауков не пойдем! – охотно подхватил Санька, но, поймав злой взгляд Шпика, тут же замолчал.
– А может, наверх вылезем? – робко предложил Радио. – Там, после первого узла распределения, была лестница.
