Порох обхватил рукой-клешней амулет. Тот тускло вспыхнул. Бандит одобрительно крякнул, подняв его над головой.
– Давай, братец, излечи-ка меня! Всю заразу нейтрализуй.
«Янтарь» начал тихо потрескивать. Рука Пороха полностью исчезла в неровном кровавом свечении. Мне этот цвет не понравился. У Вали другой был. Сияние дрожало, пересекаемое черными тенями, которые рвались из амулета наружу, дико плясали в красном свете и вновь исчезали в ладони главаря. Порох сипло засмеялся.
– Кажется, работает!
Кто-то из бандитов одобрительно покачал головой. Зрелище и вправду было завораживающим, но только все больше сквозило от него каким-то злым холодом. Наверное, точно так же светился весь наш мир, когда пришел Судный день. Неприятная мысль кольнула сердце: «А вдруг Порох и в самом деле с помощью этого амулета натворит что-то такое, что невозможно будет повернуть назад?»
Главарь уже вовсю бесновался. Он вскинул обе руки к небу, что-то выкрикивая в темноту. Амулет уже не сиял, но источал густой едкий дым. Зловоние – смесь запахов паленых волос и расплавленной пластмассы – ударило в нос. За спиной один боец тревожно спросил другого:
– Это так и должно быть?
«Нет, так не должно быть», – подумал я.
Брандт подарил амулет Вале для защиты. И артефакт прекрасно справлялся со своей задачей. Он даже излечил девушку после огнестрельного ранения – безнадежного, по сути, ранения, смертельного, от которого не остаются в живых. И тут же возник вопрос: «Если амулет предназначался для защиты Вали, то что должно произойти с тем человеком, который насильно отберет его и попытается им воспользоваться?»
Кажется, ответ я видел перед собой.
Порох вдруг закричал, но уже не победоносно, а от боли. Кожа на его больной руке затрещала, а запах горелого мяса стал настолько невыносим, что я едва сдержался, чтобы не выплеснуть содержимое желудка на снег.
– Валя, – шепнул я. Она чуть повернула голову, давая знак, что слышит меня.
– Как только скажу – падай на землю и как можно быстрее отползай в сторону.
Девушка вопросительно посмотрела на меня, но я ничего больше не сказал. Только тихо запел:
– «Сияньем озарит луч мрак, и будет виден путь».
Краем глаза я видел, как Валя резко изменилась в лице, а потом, пораженная догадкой, тут же подхватила:
– «Янтарь отгонит злых собак, поможет жизнь вернуть».
Да, именно так. Злых собак, таких как Порох.
– Что? – проревел главарь.
– Ложись! – закричал я, совсем не беспокоясь о том, что Валя сделает что-то не так. Я дал ей подсказку, и она все поняла. Молодец. Девушка тут же бросилась на снег.
Пока растерянные головорезы смотрели, как дымится их предводитель, я не стал терять ни секунды. В один прыжок подскочил к бойцу, что стоял ближе всех, и рывком вырвал из его рук автомат. Бандит даже не понял, что произошло, а я короткой очередью отправил его на землю. Убивать не стал – прострелил ноги.
Остальные спохватились быстро. Тут же затрещали автоматы. Но я успел впечататься в снег. Встав в полукруг, бандиты заняли невыгодную позицию – они попросту стреляли друг в друга.
Бойцы поняли свои ошибку слишком поздно. Трое из них пали замертво, еще четверо стонали в снегу, схватившись кто за ноги, кто – за простреленные плечи и руки. Выгадав момент, я юркнул в сторону и укрылся за небольшим торосом.
– Не стрелять! Не стрелять! – гортанно орал Порох, засыпая тлеющую руку снегом.
Бандиты стушевались. Они упустили меня из виду и теперь не знали, что делать. Валя тоже успела отскочить в сторону, на лету забрала автомат у мертвеца и притаилась за сугробом.
– Я лично тебе кишки выпущу! – прорычал Порох и отбросил шипящий амулет в снежное месиво. – Ты слышишь?! Я тебе внутренности вырву, гаденыш!
Я не слушал пустые угрозы Пороха. Не до него было. Я выстрелил – и не успевший укрыться боец упал, схватившись за коленку. Еще выстрел. Это – уже Валя. Метко. Минус один противник.
Прикрываясь мертвым товарищем, ко мне подскочила пара ретивых воинов. Потратив вдвое больше патронов, чем требовалось, я обезвредил и их. Делая короткие перебежки, подстрелил еще одного. Валя не отставала от меня.
Порох вопил, размахивал руками. Его клацающая клешня выглядела жутко, а сам он напоминал голодного медведя, вышедшего из спячки. «Ничего, и до тебя доберусь», – думал я, уходя из-под плотного огня. Бандитов стало меньше, но никто и не думал разбегаться.
Укрываясь от обстрела, я поменял позицию. Едва не поймав пулю, залег в ледяной ложбине. Дрожащими руками проверил патроны.
– Эй, смельчак! – услышал я довольный голос. Выглянул из укрытия.
Порох держал Валю за горло рукой-клешней, во второй руке сжимал пистолет, направленный на девушку.
– Давай, выходи, мать твою! Выходи, сказал!
Валя по-кошачьи зашипела.
– Заткнись, дура!
– Отпусти её! – крикнул я. – И я выйду.
– Выходи сейчас! – зарычал Порох, сжимая сильнее шею своей пленнице. Валя захрипела, попыталась вырваться, но Порох утихомирил ее ударом рукоятью пистолета по голове. Девушка ойкнула и обмякла. – Выходи, или ей крышка! Считаю до трех. Раз… два…
– Хорошо! Выхожу! – вытянув руки вверх, я поднялся. Бандит зловеще оскалился.
– Хотел обмануть меня? Не вышло! Сначала я убью тебя, а потом и ее, – Порох кивнул на Валю. Та была без сознания. – Но перед этим как следует позабавлюсь с ней!
Дуло пистолета описало дугу и уставилось на меня. Порох прицелился, но медлил, с удовольствием оттягивая момент моей гибели. Но в тот миг, когда должен был прогреметь выстрел, Валя вдруг резко дернулась и ударом локтя заехала бандиту по ребрам. Глухо хрустнуло, Порох попытался закричать, но не смог – перехватило дыхание.
Среагировал я быстро. Подскочив к уроду, я выхватил у него пистолет и разрядил обойму в его прихвостней. Стремительность действий застала тех врасплох, они не успели сделать ни одного выстрела.
Валя вырвалась из хватки, повалив Пороха в снег мощным ударом коленки в пах.
Вся банда лежала в снегу. Я подошел к скрючившемуся Пороху, поднял чей-то автомат, не спеша проверил наличие патронов.
– Брандт говорил: «Ни единой пощечины, которую можно влепить, не следует уносить с собой в могилу». Вот и держи, это тебе за Брандта, подонок!
– Ты… ты… ты чего? Брось! Не надо! Давай до…
Прогремел выстрел. Потом долго стояла звенящая тишина.
* * *
– Надеюсь, душа Брандта теперь упокоится с миром. Он отмщен.
Мы сидели на изрешеченных пулями стульях возле сгоревшего дотла лазарета. Слушали тишину и смотрели, как начинает светать.
– Да, я в этом уверен, – ответил я и обнял Валю. Она не стала сопротивляться.
