Голубка покачала головой, и волосы, словно тонкая вуаль, закрыли ее лицо.
– Нет. Стражницы не считали нужным тратить на меня такое добро. Слишком она была редкой и драгоценной, чтобы делиться с такой, как я.
– А мясо Других ты ела? Последнее жертвоприношение было пару зим назад, когда удалось поймать нескольких, пришедших поживиться железом и стеклом. Разве Стражницы с тобой не поделились?
– Я хорошо помню последнюю жертву. На много дней в воздухе застыли их крики. Нет, этого мне тоже не полагалось. На самом деле, мне вообще не давали мяса. – Она, помедлив, изобразила голосом сварливую старуху: «Орехи, семечки, рис и трава, и довольно с безглазой!»
– Голубка, послушай, я ведь тоже никогда не ел мяса Других! Мне было противно, так что я лишь делал вид, что ем. Но я прикладывал к телу их плоть и кожу, однако мое тело отказывалось впитывать их, как впитало соки оленя! – Верный Глаз ощутил сильное волнение. – И я поселился в доме на окраине Города, и теперь охочусь в Лесу для пропитания.
– Говорят, ты бываешь в нем поразительно долго.
– Правду говорят.
– Тот олень, чьи соки ты впитал, – ты ведь его не в Городе нашел?
– Нет. Звери, которые водятся в городе, не годятся. Там, в Лесу, я начал понимать, что животные намного сильнее. Там почти не встретишь уродцев, знаешь, о трех лапах, или с шишковатыми наростами под шкурой, или еще с чем-нибудь. – Верный Глаз схватил Голубку за плечи и горячо заговорил: – Вот отчего меня так тянет в Лес! Чисто там и нет той дряни, которая убила Город и продолжает убивать нас!
– Надо уходить из этого места, – сказала она.
– Я это знал! Даже когда был мальчишкой.
– А теперь об этом узнает Народ. Ты на самом деле наш Заступник! – Она подалась к нему, и он наклонился, чтобы задержать ее сладкие зовущие губы своими, радуясь тому, как славно ему подходит эта девушка и как хорошо быть Богом.
* * *
Жаровни весело горели, источая аромат кедра и освещая чистые теперь покои Стражниц и балкон Богини. Верный Глаз собирал трупы старух вместе со зловонными их пожитками в огромную кучу и сваливал их поверх огромных сосновых бревен, пока Голубка наверху готовила огромный котел овощного рагу, которое она мастерски наловчилась стряпать и без жертвенного мяса, предпочитаемого старухами. Когда все было готово, Верный Глаз запалил бревна и вернулся с Голубкой на балкон поджидать людей.
Ждать пришлось недолго.
Огонь жертвенного костра не остался незамеченным, выманив из темноты многих. Они пришли, сжимая в руках птиц и грызунов для Богини. Верный Глаз видел, как люди пялились в огонь, а, присмотревшись, в ужасе отскакивали, понимая, что за мясо жарится на сосновых поленьях.
– Внизу собрался народ, – тихо сказал подруге Верный Глаз.
Она тотчас же протянула руку, он сжал ее и подвел к краю балкона. «Не бойся, – шепнул он. – Карниз широкий, и я рядом. Я тебя удержу».
Ее улыбка сверкнула в свете пламени:
– Когда рядом мой Заступник, мне ничего не страшно.
Затем Голубка она широко развела руки и сильным, звонким голосом заговорила: – Богиня послала мне знамение и велела рассказать о нем своему Народу!
– Это Голубка! Безглазая говорит, Голубка! Голос Богини! – донесся снизу ропот толпы.
Дождавшись, когда он смолкнет, Голубка продолжала:
– Богиня недовольна!
Послышались вскрики: люди ужасались. Голубка подняла руки, и снова все стихло.
– Не бойтесь. Жница послала мне видение о том, как можно заново добиться ее благоволения. Ваш Заступник уже начал исполнять ее волю и очистил храм от заразы, которая прикрывалась именем Стражниц! – она указала на пылающий костер. – Богиня это одобряет, но теперь очередь за ее Народом!
– Скажи, что делать? Как вернуть ее милость? – Голоса людей слились воедино.
– Внемлите вашему Заступнику! Он донесет до вас ее волю! – и она указала на Верного Глаза нежной белой рукой.
Тот подскочил к краю балкона и стал подле нее.
– Слушайте волю Богини! – прокричал он. – Она велит своему Народу не есть убитую в черте Города дичь! Не прикасаться к плоти Других! Требует вести чистую жизнь!
– Как так? Где же мы найдем пищу? Что принесем ей в жертву? Как нам теперь очищать кожу?
Судя по голосам, люди внизу были уже на грани истерии. Он терпеливо выждал, когда уляжется шум. Едва крики смолкли и собравшиеся снова обратились к нему свои лица, готовые внимать, он продолжил:
– Помните, что Богиня говорит устами Голубки, своего Оракула! Я спросил ее, как Народу снова стать сильным, и она дала мне ответ! Богиня сказала, что отныне мы, которые так долго жили скудно, имеем право на большее! – Он указал на далекие холмы, покрытые яркой зеленью густого соснового леса, защищавшего Других. – Чем они лучше нас? – Он помедлил, прислушиваясь к возбужденному ропоту толпы, который становился все громче, а затем снова заговорил, заглушая шум. – Ничем, просто у них есть то, что есть. Богиня просит не забывать, что разум превыше всего и что сострадание лучше искать на тройном жале священного трезубца! – он сделал широкий жест рукой. – Мы найдем новую жизнь на земле Других!
Потрясенное молчание прорезал, точно ржавое лезвие, старческий голос:
– Оставить Город? Город Богини? Может, это и твой путь, но не путь ее Народа!
Верный Глаз быстро определил, кто это сказал. Вне всякого сомнения, старик по имени Черепаха. Он встал перед толпой и злобно смотрел наверх. Верный Глаз хотел было противопоставить старческому брюзжанию правду – ту самую, которая свела их с Голубкой, – но остановил себя. Народ привык к жизни среди смертей и жертвоприношений. Без колебаний он подхватил трезубец, которым выжигали клеймо на груди подростков, и запустил вниз, поразив Черепаху прямо в середину грудной клетки.
Старик опрокинулся, точно его кости превратились в кашу, покачнулся и рухнул прямо в костер, отчего пламя яростно полыхнуло.
Воцарилась мертвая тишина. С Верного Глаза и Голубки не сводили глаз.
– Ты его убил? – шепотом спросила девушка.
– Да.
Голубка снова возвела руки вверх:
– Так Заступник спасает Народ от раскола!
Точно по сигналу, он добавил: «Кто хочет для себя другого будущего? Того, которого заслуживает сильный, могучий народ!»
Немедленно из толпы выступил молодой Жнец по имени Железный Кулак и крикнул:
– Я хочу!
Вскоре к нему присоединились несколько человек, потом еще и еще, громко подтверждая свои действия словами согласия. Верный Глаз заметил, что многие отделились от толпы и поспешили укрыться в тенях и руинах своего Города. Пускай. Все равно они для меня умерли. Скоро я отправлю их к мертвой богине. Пока же достаточно говорить с теми, кто остался стоять под балконом.
