– Аномалия – это отклонение от нормы, неправильность, – объяснила девочка. – В Прелести не может не быть Волшебства, но если его нет, значит, во Втором Городе случилась аномалия.
– Может, не полетим туда? – молниеносно предложил Хиша, с подозрением разглядывая высоченную Ректорскую башню. – Если местные волшебники съели всё Волшебство, они наверняка опасны.
– Птица, думай головой, а не клювом, – предложил Авессалом. – Волшебство нельзя съесть.
– Тогда куда оно делось?
– Мы не можем не лететь во Второй Город, – мягко произнесла Ириска. – Но будем осторожны.
Петрович снизил скорость, и теперь «Бандура», можно сказать, ползла по небу, приближаясь к своей цели очень и очень неспешно. Несмотря на ранний час, по ведущей к Городу дороге тянулись телеги фермеров, и их возницы, услышав шум двигателей, задирали головы, с любопытством разглядывая невиданную машину.
А когда «Бандура» приблизилась к Цитадели, настала очередь суетиться стражникам: чёрные фигуры забегали по стенам, и их вид произвёл на девочку нехорошее впечатление.
– Может, приземлимся за городом? – предложила она Авессалому.
– Почему?
– Там безопаснее… Наверное.
– Да и места здесь нет, – встрял Страус, разглядывая черепичные крыши. – Садиться некуда.
Цитадель была застроена очень плотно, дома стояли совсем рядом, едва-едва разделённые узенькими улочками, а четыре площади – возле каждой башни – оказались маленькими, и приземляться на них массивной «Бандуре» было опасно.
Однако Петрович, как выяснилось, знал, что делает и куда летит.
– Одна из сторожевых башен факультета Волшебства называется Драконьей, – объяснил он, закладывая плавный вираж вокруг Цитадели. – У неё наверху – большая ровная площадка, очень удобная для посадки.
– Откуда ты знаешь? – удивилась девочка.
– Бывал здесь? – тут же поинтересовался Хиша.
– Бывал.
– Ты не рассказывал.
– Я тебе много чего не рассказывал. – Авессалом перевёл взгляд на фею и объяснил: – Я здесь учился.
– На каком факультете? – задал следующий вопрос Дикий.
– А ты как думаешь? – проворчал инженер.
– Когда речь идёт о тебе, я никак не думаю, не хочу тратить время.
– Я окончил Инженерный факультет и экстерном – Точных наук, – ответил Петрович, не желая препираться с Хишей.
– Целых два факультета? – с уважением переспросила Ириска. – Зачем?
– Хотел много знать.
– Получилось? – невинно осведомилась птица.
– Как видишь, получилось, – в тон ему отозвался Петрович. И ехидно добавил: – Иначе тебе пришлось бы самому лететь с острова Непревзойдённых.
– Страусы не летают.
– Значит, бежать.
– Через Океан?
– Напомни, чему учился ты?
– Уж точно не ходить по воде.
Тем временем Авессалом отыскал взглядом площадку Драконьей башни, подвёл к ней самовертожабль и с достоинством посадил его. Хиша распахнул грузовой люк, выпрыгнул, таща в крыльях канат, и привязал его к первому попавшемуся металлическому кольцу. Для чего кольцо вделали в башню, Страус не знал, но решил, что оно вполне подойдёт для швартовки.
«Бандуру» нужно было привязывать, потому что баллон с газом делал массивный самовертожабль легче воздуха, и он мог попросту улететь с места стоянки.
Увидев, что Хиша закрепил швартовочный конец, Петрович выключил двигатели, рёв стих, Ириска и Авессалом вышли из машины, закрыли её, и путешественники направились к появившемуся на площадке толстяку в бордовой мантии и биретте. Лицо мужчины скрывала маска, и потому его голос прозвучал глухо:
– Доброе утро! Меня зовут доктор Либер, и я хочу знать, кто вы и с какой целью прибыли в Цитадель Разума?
Вслед за толстяком на площадку Драконьей башни поднялись четверо крепких воинов в чёрных доспехах и красных масках.
Однако Страус остался спокоен и невозмутим. Он сделал маленький шаг вперёд, чуть повернулся и, указав крылом на девочку, объявил:
– Перед вами, доктор, фея Ириска из Двора Непревзойдённых.
– Ваш визит – большая честь для нас, – склонился в поклоне Либер. – Добро пожаловать во Второй Город, фея Ириска.
– Мы хотели бы встретиться с ректором Тучей, – громко сказала девочка.
– К сожалению, это невозможно, – мгновенно ответил доктор.
– Почему?
В глуховатом голосе толстяка появились печальные нотки:
– Вы, наверное, обратили внимание на чёрно-красные флаги?
– Нет, – растерянно протянул Дикий. – Не обратили.
– В Городе чума, и чёрно-красные флаги – её знак, – поведал доктор. – Поэтому вы видите на моём лице маску, а на руках – перчатки. Что же касается ректора, то профессор Туча болен и находится при смерти.
Петрович тяжело вздохнул.
– Кто управляет Городом? – спросила Ириска.
– Проректор Вузелок.
– Отведите нас к нему.
– С удовольствием. – Либер снова поклонился и сделал приглашающий жест.
Драконья башня стояла совсем рядом с Ректорской и соединялась с ней крытой галереей, проложенной на тридцатиметровой высоте. Следуя за провожатым, путешественники прошли по этому мостику, с любопытством разглядывая лежащие далеко внизу дворики, ступили в Ректорскую, поднялись по винтовой лестнице на несколько этажей и оказались в зале Учёного Совета, где их поджидал нынешний руководитель Академии.
Вузелок встретил гостей в знаменитом «кресле ректора» – старинном, предназначенном исключительно для высших руководителей, – не поднялся при их появлении и по-хозяйски предложил:
– Присаживайтесь, – небрежно указав на очень простые стулья. – С чем пожаловали?
Подобное обращение с феей – с любой феей, не обязательно с Непревзойдённой, – далеко выходило за принятые в Прелести рамки вежливости. И люди, и не люди относились к волшебницам с уважением, однако ни Хиша, ни девочка решили пока не обращать внимания на вызывающее поведение проректора.
– Меня зовут Ириска, – произнесла фея, проигнорировав предложенные стулья. – Я представляю Двор Непревзойдённых.
– Нам известно, кто ты, дитя, – отозвался Вузелок. – Какое дело привело тебя в Цитадель?
Говоря о себе во множественном числе, проректор подчёркивал своё положение высшего руководителя Второго Города, показывая, что не верит в возвращение Александра Тучи.
– Безотлагательное дело, – уточнила Ириска.
– Как всегда у фей.
– Только в трудные времена.
– Да, – грустно вздохнул Вузелок. – К сожалению, мы знаем, что такое трудные времена.
