Воздух шёл туда, куда двигались машины.
– Похоже, что выход там! – прокричал я на ухо Динуату.
Он кивнул.
– А где шаман?
Динуат махнул рукой назад:
– Его не будет! Он вернулся в пустыню! Почему-то сказал, что встречать Зораха! Я не понял!
Я промолчал. Путь шамана неисповедим… я уже молчу про Зораха. Мы с ним долго проговорили тогда, я рассказал про Поля… и всё. Зораха заинтересовали разве что наездники на обезьянах. Про себя он почти ничего конкретного не сказал. Даже от самых прямых вопросов как-то умудрялся уклоняться… Потом я вспомнил, как Чак рассказывал свои странные сны, и спросил, что может значить фраза: «Я не звери, я – дверь». Зорах вскочил, побледнел, ушёл. Больше он не сказал мне ни единого слова.
На следующий день он эвакуировался.
– Нам туда, – показал рукой Динуат.
* * *
Над головой висели низкие тучи, падал крупный мокрый снег. Мы отошли немного от дороги, чтобы можно было разговаривать. От воя моторов и лязга металла уши уже болели.
Насколько можно было видеть, вокруг расстилалась заснеженная равнина. Вокруг входа в туннель висело облако тяжёлого тумана. Машины шли по серой ленте абсолютно прямого шоссе всё так же по четыре в ряд – прямо, прямо, прямо – и пропадали в снеговой пелене.
– Ну что же, – сказал Динуат. – Это всё-таки лучше пустыни…
– Пойдём за ними? – спросил я. – Нас вряд ли подвезут.
– Пойдём, – согласился Динуат.
– Смотрите, – показал куда-то в сторону Шило.
Я посмотрел, но ничего не увидел.
– Что там?
– Вроде бы горы. И, мне показалось – какие-то башни.
Подошла Рыба.
– Ну что, мальчики? – спросила она. – Какие соображения?
– Поищем место для лагеря, – сказал я. – Без воды мы тут точно не будем, а вот топливо найти не помешало бы. Обустроимся и начнём делать радиальные рейды.
– По-моему, вон там деревья, – сказал глазастый Шило.
Тут и я разглядел этакую полоску серой пены над белой равниной.
– Отлично, – сказал Динуат. – Командуй построение, полковник…
В голову колонны я поставил самых сильных из гражданских, по трое в ряд, за ними Динуат и гвардейцы тащили тележки с грузом, дальше шли женщины – тоже с тележками, полегче, – и замыкали колонну я, Рыба и Порох.
Хорошо, что я не поленился взять пулемёт…
Мы прошли с километр. Лес заметно приблизился, теперь можно было различить и отдельные деревья.
Гортанный свистящий клёкот заставил меня оглянуться.
Слева и сзади к нам неслась огромная бескрылая птица. Таких я видел только в книжках про ископаемых животных.
– Тревога! – скомандовал я, упал в снег и поймал тварь в прицел.
Короткая очередь… низко… Вторая пришлась ровно в туловище. Полетели перья. Птица попыталась развернуться, свалилась на бок и покатилась по снегу, растопырив длиннющие когтистые ноги.
Потом я сообразил, что точно таких же, но, пожалуй, поменьше размером – я видел в Казл-Ду после той ночи безумия.
– Класс, господин полковник, – сказал Порох. – Я бы ствол поплавил – такую тварюгу завалить…
Рыба засовывала обратно за пазуху длинный кривой нож в ножнах…
Вдруг я понял, что это такое. Но почему он у Рыбы?
Впрочем, раз у Рыбы – значит, так надо. В каком-то смысле этот меч сам выбирает того, кто его носит…
Что же нам предстоит, по его мнению?
– Патроны бережём, – сказал я и крикнул гвардейцам: – Патроны беречь! Только короткими!
Хотя патронов мы и взяли весьма приличное количество, но неизвестно, когда запас можно будет пополнить…
Скоро лес принял нас.
КОНЕЦ
Ялта – Красноярск – Санкт-Петербург 01.07.2011 – 01.08.2015
