– Смотри, допинаешься. – Виолетта покачала головой.
– Думаешь, пойдёт какие-нибудь холодные руки целовать?
– А почему нет? И холодные, и горячие. Туда пойдёт, где не пинают и не вставляют. Дома дядька должен отдыхать.
– Ха! Врешь, не уйдешь! У него считай всю жизнь кризис среднего возраста и бес в ребро. Вот он у меня где! – Марго продемонстрировала всем кулачище и захохотала гомерически.
– Как бы не помер? – печально сказала Виолетта. – Оттуда не достанешь! Ну, а вы Ольга, отчего молчите про мальчиков?
– А у меня их нет и не было, – Ольга пожала плечами.
– И этих, холодных рук? Типа старая детская любовь? – удивилась Виолетта.
– Не-а! – Ольга помотала головой.
– Врет она всё, – Марго фыркнула. – Она как в помещение входит, они все стойку делают. Это ж надо такой бабой быть!
– Кто стойку делает? – Ольга чуть не поперхнулась шампанским.
– Да все! И Лёнчик мой, и Олежка Маринкин, и Макс…. – Марго опасливо глянула на Виолетту. – И даже Кирюшка мой, зятёк ейный. Сопляк!
– Есть такое дело, – согласилась Виолетта. – Эффектная женщина, ничего не скажешь. И мальчики на это завсегда реагируют. И это правильно. Они ж так устроены.
– Глупости, – Ольга даже смутилась. – Какая ж я эффектная? Вот Элина, подруга моя, эффектная женщина. Мне до неё, как до Луны.
– Не спорю, – согласилась Марго. – Я её видела, на свадьбе была, – пояснила она Виолетте. – Шикарная, как из журнала! Как вошла, они сразу все и обалдели. – Марго икнула. – Все до одного без исключения. Бомба.
– Вот. А я так, погулять вышла.
– Ладно кокетничать, – Виолетта опять налила всем шампанское. – Почему же всё-таки одна?
– Так получилось. В юности, конечно, были увлечения. Вот отец Светкин, к примеру, но сейчас понимаю, что никого никогда по-настоящему и не любила. Не встретила. Так что никаких там холодных рук, только осень, в которой никто не виноват. И этот, как его? Снегопад на косы.
– «Снегопад, снегопад, не мети мне на косы…» – красиво пропела Виолетта, и добавила:
– Ну, еще не вечер.
Правда, при этих словах глаза её наполнились сочувствием.
– Да, вечер, чего уж там! Климакс на носу, – Ольга тяжело вздохнула и опять некстати вспомнила гадского Николая.
– Есть жизнь после климакса или нет её, науке это неизвестно, – Виолетта захихикала. – Так выпьем же за кибернетику.
Чокнулись и выпили.
– Но самое главное, что меня угнетает в настоящем моменте, – продолжила Ольга. – Это то, что обо мне никто никогда не заботился!
– Да, ну? – Марго сделала круглые глаза. – И мама с папой?
– Папа. Это да, – согласилась Ольга. – Было дело. Но больше никто. Никогда.
– А этот? Светочкин папаша? – уточнила Марго.
– Он не то, что обо мне, – Ольга горько усмехнулась, – он и о Светке-то никогда не заботился. Я её сама растила. Ни копеечки от него не видела. Думаете, он на свадьбу денег дал? Ха! Или подарил чего ребенку? Опять ха! Пришёл, изобразил благородного отца, пожрал, выпил на халяву и удалился.
– Надо же! – Марго тяжело вздохнула. – А с виду симпатичный.
– Бедная! – На глазах Виолетты выступили слезы. – Я и говорю, сволочи они все. Особенно симпатичные! Девочки, а давайте уже «на ты» перейдем.
– Давайте, – согласилась Марго. – И поцелуемся.
– Давайте, – не стала спорить Ольга.
Расцеловались.
– Марго! Раз ты хозяйка, сгоняй за бутылкой, – попросила Виолетта.
– Момент! – Марго исчезла за дверями.
– Хорошая баба, но дура, – сказала Виолетта, когда дверь закрылась. – Бедный Лёнчик. Хотя…
– Тоже сволочь? – поинтересовалась Ольга.
– Точно! – Виолетта расхохоталась.
– Про меня сплетничаете? – В дверях показалась Марго с бутылкой. – Вот, держи, холодненькое. – Она протянула бутылку Виолетте.
– Про тебя, конечно, раз ты ушла. Ты же знаешь, кто ушёл, тот и дура! – Виолетта открыла шампанское и разлила по бокалам.
– Чего это я дура?
– Разве нет? Вон в зеркало на себя посмотри, одни усы чего стоят.
– Какие усы? – ахнула Марго и схватила себя за верхнюю губу.
– Какие-какие? Чёрные, как у гусара.
– Ну, не совсем, как у гусара, – вставила Ольга. – Еще кверху не закручиваются, но где-то через месяц, думаю, попробовать можно.
– Что вы такое говорите?! Я ничего не вижу!
– Если ты чего-то не видишь, то не факт, что этого нет, – многозначительно сказала Виолетта, подняв указательный палец.
– А я думала, так надо, один из аспектов натуральности, – сообщила Ольга.
– Прекратите издеваться! Я ж не виновата, что у меня плохое зрение. Срочно уберите это с моего лица. Ольга! Ты должна это уметь, ты же парикмахерша!
– Еще раз назовешь меня парикмахершей, я тебе дам по башке, прямо по начёсу.
– Вот, и начёс еще этот. – Виолетта хохотнула. – Хала на башке, как у депутата Моссовета. А говорит не дура! Да у Лёнчика не то, что бес в ребре поселится…
– Девочки! Оля! И прическа вам не нравится?!
– Категорически! Она тебе лет десять прибавляет. Оль, сможешь прямо сейчас из нашей Марго нормальную Ритку сделать? Она ведь хорошенькая когда-то была. Я сама видела.
– Ну, я не планировала, конечно, сегодня работать, и вообще…Хотя инструменты кое-какие с собой. Опять же пьяная я. Но попробовать можно.
– Мастер пьян, клиенту веселее. Давайте еще махнем для анестезии и приступим.
Махнули.
Надо сказать, пока Ольга выдирала усы, Марго стоически молчала. Ни разу не пикнула, только тихонько икала, видимо анестезия подействовала. Заодно Ольга прошлась и по бровям.
– Вообще тут надо хотя бы фотоэпиляцию сделать, – сообщила она Виолетте.
– Слышала, Маргоша, что мастер говорит?
– Слышала! Стриги всё остальное, – обреченно согласилась Марго. – Чего уж там.
– Говно вопрос! – Ольга отхлебнула еще шампанского и превратила прическу Марго в шедевр парикмахерского искусства.
– Олечка! – Марго пищала от восторга, глядя в зеркало. – Ты это что-то! Волшебница, колдунья! А голове-то как легко!
– А говоришь, парикмахерша! – Виолетта потрепала затылок Марго. – Вот теперь тоже будешь, как я, лежать в гробу красивая. Тебе бы еще похудеть.
– Не надо мне худеть, я поесть люблю. И вообще, если мы все будем одинаковые, какой тогда интерес?
– Интерес в том, чтобы в гроб хотя бы поместиться. С твоим поваром ни в один гроб не влезешь.
