– Слушай, тут бабки можно пристроить? – неожиданно спросил Пичугу Вагон.
– Бабки? – удивился Пичуга.
– Ну да. Делюгу тут одну проворачиваю, вот надо бы тут что-то прикупить. Инвестировать, как у нас говорили, – засмеялся Вагон.
– Ну, такие дела на пляжах не обсуждаются, – развел руками Пичуга. – А вы вот что, пошли ко мне? Дом покажу, в баньку сходим. – У Пичуги глаза загорелись, чуть на стуле не подпрыгнул.
– Ты как? – кивнул мне Вагон.
Но так, без энтузиазма. Чую, я тут лишний в их делах буду.
– Да притомился с дороги. Я на мобиле повишу, если что, подскочу. Лады? – в такой же манере, растягивая слова, проговорил я.
Вагон кивнул. Пичуга позвал официанта и расплатился за нас с Вагоном. Вагон ничего не сказал, но в его глазах появилось одобрение. Мы кивнули друг другу, не прощаясь, и Вагон направился с Пичугой. Двое из ларца, сидевших рядом, отправились следом.
Мне эта гоп-компания сразу не понравилась, но Вагону виднее. Он в этом деле прожженный товарищ, и я ему не нянька. Пусть сам разбирается. Они уехали. Я тоже сел в свой «Гелендваген» и отправился домой. И вправду устал что-то. Даже если Вагон позвонит и скажет, что его убивают, мне фиолетово. Никуда больше не поеду. Надоело в бандитов играть. А кто я? А я мент. Завтра же Илье позвоню с утра и поеду к ним устраиваться. Деньги пока есть, но скоро их не будет с таким ритмом жизни.
Вагон
– Ну че, братуха, куда едем? – поинтересовался Вагон, развалившись на переднем сиденье «Патриота», которое ему уступил Пичуга-Михалыч.
– Да куда скажешь! Можем ко мне, можем в бар, – отозвался тот с заднего сиденья. Рядом с ним, с интересом наблюдая за Вагоном, сидел один из Михалычевых людей.
Двинулись. Звонок телефона разрядил повисшую в салоне автомобиля тишину. Классическая музыка. Моцарт. Вагон усмехнулся, Пичуга явно старался произвести впечатление солидного человека и даже мелодию в телефоне поставил со смыслом.
Алексей снова чуть усмехнулся, вспомнил, как они первый раз пересеклись с Пичугой. У приехавшего в Москву одного ростовского барыги угнали машину, тот через старших обратился к Вагону. Ваганов обещал помочь, собрал всех угонщиков, но поначалу ничего не вышло. Пустота. Видимо, или неизвестная бригада сработала, или гастролеры. Тачку нашли, но через месяц, когда Вагон уж начал «опасаться» за свою репутацию. А обращался с просьбой к Вагону от имени ростовчан тот самый Пичуга. Не сказать, что такая уж блатная дружба была между Михалычем и Вагоном. Скорее отношение как у младшего со старшим. Вагон был вор, авторитет. Пичуга же – стремяга, что на воровском языке означает человека, живущего по блатным понятиям, стремящегося попасть в элиту, но кто пока по тем или иным причинам туда не попал. А причина проста – Михалыч был бандитом новой волны. Он не тянул длинных сроков, не держал общак. Да и сидел он по малолетке за вымогательство. Но сумел сколотить свою бригаду, чем-то промышлял и кое-какой вес в блатной ростовской жизни имел.
– Да. – Пичуга ответил на вызов, не спеша нашарив трубку в кармане брюк.
По искривленному лицу в зеркале заднего вида Вагон понял, что услышанное Михалычу не по вкусу.
– Понял, сейчас будем. – Он зло захлопнул крышку мобильника и сунул его обратно в карман. – Сворачивай, к салону поехали, – приказал сидящему за рулем лысому бугаю.
– Че за кипеш? – Вагон с переднего сиденья повернулся вполоборота и сверкнул фиксой.
– Да наехали, уроды, – буркнул Пичуга, – с салона позвонили, ну, где мы машины толкаем и долю имеем, – пояснил он. – Пришел какой-то синий марамой, объявил себя «вором в законе» и требует крышу.
Вагон аж присвистнул.
– Это я в тему тебя встретил. Поехали, посмотрим, что там за «вор» нарисовался.
Машина петляла по узким улочкам. Мимо мелькали магазинчики, деловые кварталы и разноцветные жилые дома. Вагон с интересом смотрел по сторонам, для него еще местный пейзаж был в диковинку. Наконец, «УАЗ» остановился около небольшого здания с большим стеклянным фасадом. Напротив главного входа стояло несколько «Патриотов» в разной комплектации. Были такие же люксовые, как у Михалыча, было два пикапа и даже один большой грузовик на базе «Патриота». Вагон с интересом оглядел его. Там, на Старой Земле, он не присматривался к подобным машинам. Ездят и ездят. На них катались «работяги», а этот класс был Вагону неинтересен. Трогать «работяг» он считал последним делом. Пока Вагон любовался новоземельским транспортом, двое «быков» Михалыча выскочили из машины, придерживая руки на поясе, где красовались кобуры с пистолетами. Причем Алексей отметил, что руки они держали не очень умело. Тот же Новиков действовал намного быстрее и профессиональнее. Махалыч не спеша вылез с заднего сиденья, и Вагон последовал его примеру.
Тут же навстречу им из стеклянной двери выбежал сутулый мужичок лет пятидесяти в белой рубашке с коротким рукавом и синим галстуком.
– Здравствуйте, очень рад вас видеть, вот, сюда, пожалуйста, проходите, – засуетился он, открывая перед Михалычем и его бойцами створки.
Вагон зашел следом, чуть задержавшись в дверях и посмотрев внутрь. В лицо приятно дохнуло прохладой – в зале работали кондиционеры. Напротив стеклянных стен стояли машины, надраенные до блеска. На лобовых стеклах висели ценники. На ценники он не обратил никакого внимания. А вот на компанию, сидящую на кожаном диване в глубине салона, внимание обратил. Четыре человека, у всех оружие под футболками. На вид босота, причем не очень высокого полета. Так, мелкая шушера. Все пиковые. Скорее всего, айзеры. Этих Вагон сразу узнавал. В черных рубашках с длинным рукавом двое. Причем худощавые. Наркоманы? Возможно. Михалыч чуть замедлил ход и огляделся по сторонам. Двое его парней шли рядом.
– Здорова, братва. Что за проблемы? – грозно обратился он к сидящим на диване.
Худой высокий парень с большими, как маслины, черными глазами, не мигая смотрел на Михалыча. Никто из сидящих не поднялся и не подал руки. Вагону стало не по себе. Сейчас явно что-то будет.
– Я Анзор, вор в законе. Слыхал про такого? – все так же сидя неподвижно, произнес этот азербайджанец.
Михалыч молчал. Вопрос повис в воздухе. «Быки» стояли и смотрели то на сидящих, то на Михалыча.
– Слыхал, – внезапно отозвался Вагон и шагнул вперед, – на похоронах твоих был с полгода назад. Из Пятигорска сам будешь?
Сидящий «Анзор» вздрогнул. Около него поежился второй парень, тоже худощавый. Вагон вспомнил сидящего. Несколько месяцев назад скончался старый вор в законе Анзор Пятигорский. Близко Анзора Вагон не знал, но на похороны собиралась большая сходка, и он тоже приехал в Пятигорск. Там он и видел этого худого в черной рубашке. Суетился на похоронах. Алим его, кажется, звали.
– Че расселся-то, Алим? – неожиданно в лоб продолжил долбить Вагон оппонента. – Встань, когда со старшими разговариваешь! Или забыл меня?
Алим изменился в лице и медленно привстал с дивана. Сидевшие рядом последовали его примеру.
