А свидетеля, который очень вовремя и к месту начал давать показания, просто подкупили. Непонятно, правда, кто.
Написать Валерочке? Посоветоваться?
Но разумный отчим, предчувствовала Татьяна, конечно, в очередной раз ей скажет: никакой самодеятельности, в расследование не лезть, сидеть в чужом монастыре тихо. Марьяне все равно не поможешь. А если разворошишь осиное гнездо – навредишь исключительно себе.
«Тысячу раз Валера меня останавливал, а я все равно по-своему делала, – упрямо подумала Татьяна. – И сейчас тоже во всем разберусь».
Но вдруг представилось: ее саму швыряют в темную бездну обрыва.
Девушка нервно поежилась. Встала, выключила свет на террасе и поспешно вернулась в уютное тепло дома.
* * *
Утро после смерти Марьяны выдалось мрачным, ветреным. Тучи нависали почти над террасой, роняли на перила слезы дождя.
Таня провела тревожную ночь. Некомфортно жить на острове, где вместо полиции – отставной полковник-чиновник и несколько дружинников. Но при этом – убивают.
Чем дольше Садовникова обдумывала ситуацию, тем тверже убеждалась: прыжок влюбленных со скалы – чушь, ерунда. Девчонку убили. Причем вряд ли Хорхе. Но тогда кто? Зачем?!
«Пусть Валерочка ругается сколько хочет, но я должна с ним все обсудить».
Даже кофе не выпила – прямо из постели ринулась к лэптопу.
Значок Интернета отсутствовал. Вообще.
Выглянула на террасу. Пальмы качаются, шуршат листьями. Однако ничего похожего на ураган – только он способен снести Мировую паутину в ноль. В остальных случаях хотя бы слабенький сигнал присутствует.
Девушка перезагрузила компьютер. Сети снова нет.
Ладно. Придется потратиться. Сняла трубку городского. Гудок звонкий, прямо в ухо. Но сразу после привычной семерки – кода России – мерзкое пипиканье.
В отчаянии достала мобильник. Попробовать с него?
Но и там вместо жалких одной-двух палочек, – жирный крестик. Связи нет. В принципе.
Таня разозлилась. Набрала Марка. Местная сеть работала идеально. Молодой человек отозвался мгновенно:
– Да, Танечка?
Здороваться не стала, заорала:
– Почему Интернет не работает?
Обычно влюбленный оправдывался. Всегда. По поводу и без. А слегка на него голос повысишь – впадал в ступор. Но сегодня день выдался особенный. Марк ни капли не смутился. Бесстрашно ответствовал:
– Связь на острове блокирована. По решению господина Максимуса.
– Что за бред?
– Таня, выбирай выражения. Нам не нужно внимание журналистов. И чтобы местные в своих Фейсбуках квохтали – тоже не нужно.
Таня отметила смелое «мы». Максимус этого теленка в свою команду, что ли, взял? Ладно, будем считать, что атака не удалась.
Девушка осторожно произнесла:
– Вообще, это дискриминация.
Не смутился. Мгновенно парировал:
– Обычные меры предосторожности. Проблемы Матуа должны остаться на Матуа.
– И долго мы будем сидеть в тюрьме?
– Твою свободу никто не ограничивает. А связи не будет минимум две недели. Нужно спокойно похоронить мертвых. Закончить следствие, сделать официальное заявление. Подождать, пока улягутся страсти.
– Но я должна для рекламной кампании много чего заказать!
– Составляй список, отдавай мне.
– Значит, тебе можно в Интернет, а всем остальным нельзя?! – снова взъярилась она.
Спокойно отозвался:
– И мне нельзя. Сообщения будет просматривать лично господин Максимус. Те, что посчитает неотложными, позволит отправить.
– Слушай, но это ведь полная глупость. Максимус – великий человек. Зачем ему такой ерундой заниматься?
– Я буду ему помогать. Лично тебе обещаю: все по твоему списку закажем в первую очередь.
– Но как я список без Интернета составлю? Мне нужно сначала отзывы почитать! Цены сравнить!
– Тогда давай отложим. Две недели ничего не решают.
И в голосе ни капли прежнего пиетета. Совсем обнаглел.
Садовникова бросила трубку. Задумалась. Заварила кофе, вышла во двор. Остров обволакивала привычная сонная тишина. На улице – никого. Демонстраций протеста не слышно. Зомби-жители спокойно проглотят монарший указ. И если только она одна будет шуметь – это сразу вызовет подозрения.
Нет, ей тоже надо сидеть тихо.
«Но Валерочка банально нервничать будет. Волноваться, почему я ему не пишу! И мама поднимет панику».
Таня вернулась в дом. Нарезала невкусной островной колбасы. Задумчиво запила ее кофе. Потом отправилась за компьютер. Быстро набросала письмо: «Дорогой Валерочка! У меня все хорошо. Работаю, потихоньку знакомлюсь с местными жителями, каждый день бегаю. Тут потрясающая природа. Даже тутовые деревья есть. Местные их называют смешно – mahuta. А еще у нас на острове проблемы со связью. В ближайшие пару недель общаться не смогу. Но потом обещали все наладить, так что не волнуйся. Люблю, целую!»
Как она смеялась (про себя, конечно), когда Валерочка заставлял ее заучивать кодовое слово! Но сейчас использовала его без сомнений. Непонятно только, чем ей сможет помочь отчим. Пришлет на остров спецназ? Причем прямо из России?
Ладно, хуже не будет.
Таня скинула письмо Марку по локальной сети. Сопроводила припиской: «Пожалуйста, отправь как можно быстрее. У отчима больное сердце, ему нельзя волноваться».
Приняла душ, подкрасилась и отправилась в офис. Совсем сегодня нет настроения дома сидеть. Да в центре и больше шансов с кем-то увидеться. Чего-нибудь выведать.
На работу решила идти кружным путем. Нужно поднабрать шагов, раз бегать с утра поленилась. И заодно подумать.
Таня выбрала самую длинную дорогу. Сначала к набережной, потом через резервацию, где жили местные, дальше мимо клиники Кикина.
Тучи налились свинцом, то и дело срывался дождь. Улицы абсолютно пустые. Только на пляже, где вчера случилась трагедия, увидела несколько фигур. Детских.
Решительно двинулась к ним. Три девчонки – ровесницы Марьяшки. Глаза у всех красные. Одна стоит на коленках, держит свечку. Вторая прикрывает тощими лапками фитиль от ветра. Третья неумело щелкает зажигалкой. Пламя даже не вспыхивает.
– Нужна банка с крышкой, – вмешалась Татьяна. – Иначе ничего не получится.
Девчонки дружно уставились на нее.
– Как это – «с крышкой»? – возмутилась самая старшая, рыженькая, по лицу россыпь веснушек. – Я физику знаю. Если нет воздуха, огонь не горит!
– А мы дырочку сделаем, – объяснила Татьяна. – Небольшую, чтоб дождь не заливал.
