Ношу погрузили на палубу, сопровождающий прыгнул следом, и суденышко немедленно отшвартовалось.
Садовникова снова прокралась за лежаки. Она была озадачена. Зачем чилийке или мексиканке с огромным сроком беременности ехать на русский остров? Здесь роды, что ли, по дешевке принимают? Или, может, это суррогатная мать? Очередная певичка или богачка решила завести дитя, не утруждая себя беременностью?
А те пять или шесть беременных дам, которых Таня видела вчера в столовой? Они, может, тоже на остров?! Детей продавать?!
«Вот почему мне до всего есть дело?! – упрекнула себя Садовникова. – Ищу проблемы на свою голову, потом сама их решаю».
Часы показывали половину восьмого утра. Чертовски надоело прятаться, сидеть на корточках. Хотелось одновременно есть и спать.
Пора возвращаться.
Чемодана возле двери не было. Каюта, как и обещали, оказалась заперта. Но, по счастью, никаких охранников или пломб на двери. Таня без труда отомкнула замок своим ключом, проскользнула внутрь и закрылась изнутри.
Ее отлучки, кажется, никто не заметил.
Садовникова с удовольствием скинула жаркие мокасины, разделась, приняла душ. Пожалела, что канули времена, когда путешественники брали с собой кипятильники. Но бананы с острова Робинзона Крузо – тоже неплохой завтрак.
В восемь с небольшим в замке повернулся ключ, потом в дверь вежливо постучали.
– Come in! – весело пригласила девушка.
В каюту вступил Филипп Борисович. Радости в его глазах не было. Кисло улыбнулся:
– Добро пожаловать на Матуа.
Покосился на ее босые ноги. Хмыкнул:
– Не замерзнете? У нас плюс шестнадцать.
– А в Москве минус десять, – улыбнулась Садовникова. Добавила: – Я польщена. Меня еще никогда в жизни сам мэр не встречал.
– Чего не сделаешь для дорогих гостей? – печальным тоном откликнулся тот. – Вы готовы? Пойдемте.
– А что с моим чемоданом?
– Доставят в целости и сохранности, не беспокойтесь.
– Слушайте, у вас такой таинственный остров! – ослепительно улыбнулась Татьяна.
Мэр хмыкнул:
– С чего сей глобальный вывод?
– Ну, окно заклеено. Из каюты не выйти. Почему?
– Вам разве не очевидно? – В голосе засквозило раздражение.
– Нет, – простодушно произнесла Татьяна.
– Всем любопытно. Все хотят заработать. Фотографируют. Потом в журналы продают, в Интернет сливают, – пожал плечами Филипп Борисович. – А я, например, не хочу видеть свой дом на обложке какого-нибудь «Сноба». И другие не хотят. Вот и приходится принимать меры.
Больше никаких вопросов Таня не задавала. Проследовала вслед за мэром по узкому коридору. Попрощалась с помощником капитана.
Два катера – большой и маленький – были пришвартованы к кораблю.
– Прошу. Ваш ВИП-транспорт. – В голосе мэра Тане послышалась насмешка.
Но ее гораздо больше интересовало второе плавсредство, где уже шумела публика рангом пониже. Несколько мужчин в корабельной форме. Скромно одетые мексиканки, чилийки. Молодые мускулистые парни. Это, наверное, продавщицы, домашний персонал, те же пляжные уборщики. Но вот и вчерашние знакомые. Компания беременных дамочек. И детский коллектив – веселится, хохочет, дама-надзирательница надрывает голос, пытается утихомирить.
– Что это за ребятня? – Татьяна повернулась к мэру.
– «Golden bodies», – с ужасающим акцентом ответствовал тот. – «Золотые тела». Детский балет. Завтра у нас спектакль дают.
– Да вы что? А какой?
– «Ромео и Джульетту».
– Ничего себе! Культурная у вас жизнь, – похвалила Татьяна.
– Ага, от силы раз в месяц, – отмахнулся мэр. – И то с проблемами.
Скислился еще больше, но в детали проблем вдаваться не стал.
Их Таня увидела сама. Большой катер отшвартовался первым и за пять минут достиг пристани. На берегу его встречала целая группа ярко одетых людей. И у каждого в руках – что-то объемное, то ли транспаранты, то ли плакаты.
– Кто это? – встревоженно обратилась Татьяна к мэру.
– Народу делать нечего, – раздраженно ответствовал тот.
Садовникова в изумлении наблюдала, как компания островитян вскочила. Выстроилась в линию. Развернула транспаранты и флаги. Лозунги разглядеть не получалось, зато было хорошо слышно, как толпа скандирует:
– Get out! Get out!
[8]
Девушка потребовала у мэра:
– Объясните же наконец! Что это значит?!
– Вы знаете английский? – Тот явно тянул время, решал, что ответить.
– Естественно, – раздраженно отозвалась Таня. – Так в чем дело?
Мэр очень неохотно ответил:
– Протестуют жители. Против танцоров малолетних.
– Но почему?
– Говорят, мы педофилию разводим.
– Разводите что? – опешила Садовникова.
– Ну, «Ромео и Джульетта» – спектакль провокационный.
– Какой?!
– Ну хорошо. Просто спорный. К тому же все роли исполняют дети. Авангардная постановка. Поддержки, объятия, юбка задралась, попа мелькнула. Пара поцелуев присутствует – имитация, конечно.
– А при чем здесь педофилия? – не поняла Таня.
– Наши идиоты так решили.
– Может, в спектакле взрослые участвуют? – продолжала допытываться Садовникова.
– Нет, – поморщился мэр. – Хорошая, добрая постановка. Но некоторые глупцы считают, что она будет провоцировать зрителей.
– На что?
– На нездоровую страсть.
Таня потрясла головой. Опасливо спросила:
– А что, у вас уже были случаи?
– Господи, да о чем вы говорите! – взорвался мэр. – Здесь живут уважаемые, семейные, солидные люди! У нас преступности в принципе нет. Ни одной кражи за последние три года.
– Но мы вроде о педофилии говорили.
– Такой гадости тем более нет!
– То есть все поголовно женаты и супругам не изменяют, – хмыкнула Татьяна.
Мэр признал:
– Ну, есть, конечно, отдельные кадры, холостяки. Привозят фотомоделек себе на забаву. Но совершеннолетних, только старше восемнадцати! Мы на въезде тщательно проверяем документы! Ни единого случая половых отношений с малолетними за все время существования нашей колонии не было. Но людям только дай повод – к любому, даже самому хорошему, делу прицепиться.
– Так не давайте повода, – посоветовала Татьяна. – Пригласили бы взрослых танцоров.
