– Ты когда ела в последний раз? – спросил он, глядя на то, как девушка пытается удержаться на стуле, едва не сваливаясь на пол.
– Не помню, господин… – ответила она после долгого молчания и снова пошатнулась, вцепилась руками в сиденье стула. Ангус выругался про себя – какая разница, когда она ела? Сейчас не это главное!
– Пей! – Он подал ей кружку с плескающейся в ней искристой коричневой жидкостью. – Всю, залпом! Ну!
Девушка приняла кружку и, не раздумывая, мелкими глотками выпила ее содержимое. После чего снова застыла, держа кружку в руке. Вскоре щеки ее порозовели, девушка выпрямилась и уже не раскачивалась из стороны в сторону, как тонкое дерево под порывами ветра. Явно снадобье пошло ей впрок.
– Сейчас тебя накормят бульоном и размоченным в нем хлебом. Дадут совсем немного, иначе ты умрешь. Ты будешь спать и есть, а потом я тебя буду лечить. Сейчас тебя лечить нельзя, понимаешь?
Девушка непонимающе посмотрела на лекаря, неуверенно кивнула, явно – на всякий случай. Согласиться с хозяином – это правильно. Ведь он может и наказать непокорную! С хозяином надо соглашаться всегда и везде, что бы он ни сказал и что бы ни сделал. Рабов этому учат с самого детства. Рассказывая им, что за хорошее поведение в новой жизни они сами станут господами. А плохие рабы не станут господами. Снова будут отбывать срок в рабском теле.
– Учитель, а почему ее нельзя лечить сейчас? – послышался голос позади Ангуса.
Лекарь обернулся, посмотрел на парней.
– Лечение всегда проходит за счет ресурсов организма больного. Больные даже худеют, когда их лечат. Посмотрите на нее – ей есть куда худеть? Начни я сейчас ее лечить – все, конец. Она умрет. Вначале ее нужно откормить, как и других девушек. Дайте им всем по кружке вот этого снадобья, оно поднимет их аппетит, но самое главное – не позволит организму отторгнуть съеденное. Почему я про аппетит? Мол, они и так готовы съесть все, что дадут? Нет у них аппетита никакого. На этой стадии голодания они уже ничего не хотят. Кроме как лечь, забыться и никогда не просыпаться. Вылечить я их успею – те болезни, что их грызут, не убивают сразу. Раз дожили до этих пор, значит, доживут и до лечения. Главное – накормить. После снадобья у них начнут расти мышцы, появится жирок. За две недели мы их доведем до уровня худых, но вполне жизнеспособных особей. Толстыми они не станут, но лечить их уже будет можно. Все, забирайте ее, кормите и пусть спит. Сон и еда – вот то, что им сейчас нужно. И напоите остальных.
Ангус оставил на столе кувшин со снадобьем, кружку и с чувством выполненного долга пошел к себе в комнату. Он хорошо поработал, пусть теперь поработают ученики – иначе для чего они существуют, болваны великовозрастные! Странно, да… не научили магии с детства – взрослые уже и не могут обучиться в должной мере! Странно это все, странно… почему так?
Некоторое время Ангус прислушивался к возне и бряканью мисок на кухне, прислушивался к голосам и почему-то улыбался сквозь сон. Внезапно, впервые за долгое время, он почувствовал себя дома. Какой ни на есть, а дом! У него имеются ученики, а теперь появились даже свои рабы. Рабыни… Кстати, у этой, первой, мордашка очень даже ничего… даром что худая! Вот поправится… почему бы и нет? Это его рабыни! Его собственность! Кто ему запретит взять в свою постель рабыню? Все так делают…
Через час он уже спал, накрывшись теплым шерстяным одеялом. Ему ничего не снилось, и это было очень хорошо. Устаешь от снов – даже если это совсем не кошмары. Пусть будет Великая Чернота. Но не Тьма, конечно.
– Это точно он?
– Да штоб мне сдохнуть! Да штоб у меня пузо разнесло! Да штоб я…
– Заткнись! По делу есть чё загнать?
– Я гада пропас до самого-самого! Ну – где он живет! Ты же знашь, какой я ловкай, Хозяин! Он воще-то парень непростой, ага! Проверялся напостоянку! Токмо и я не башмаком похлебку хлебаю! Я раз – и залягу! Раз – и под кустик! Но он все равно бы меня пропас, точно, только ему бабы мешали! Они то шлепнутся, то хотят шлепнуться, то еще чего – смешно, я аж на хохотунчик пробился! Ха-ха-ха… смешные такие бабы – на них только смареть!
– Какие еще бабы?! Откуда бабы?!
– Обычные бабы… тощие только, убогие!.. А! Рабыни! У них ошейники! Он их купил у Харида-Борова! Другой бы этих баб давно в помойку выкинул, крысам на поживу, а Харид еще и торговал ими! Жадный – аж слов нет! Я таких жадных торгашей больше не видал, как Харид!
– Я щас тебе по башке дам, только еще раз вспомни про жадного Харида! Придурок! По делу давай!
– Ну, в общем, я встренул этого парнюгу, что твоего племяша ухайдокал, башку-то племяшу пробил, и наших братанов уложил. Вижу, идет – он! Точно он! Худой такой, длинный, морда такая, как сонная! Но быстрый, гад, что змея! Я видел, как он наших валил, все видел! Ну так вот – прослежу за ним, думаю. Народищу – как грязи! Спрятаться есть где. Ну я же и ловкай, ты знаешь!
– Да знаю, чтоб тебе! Быстрее рассказывай!
– Хозяин, вот ты перебиваешь меня, и я сразу все забываю! У меня в голове сразу все мешается!
– Брат, пусть рассказывает, как может, а то мы до завтра не услышим ничё дельного. Ловкач, он на то и Ловкач, не Умник же.
Крупный мужчина в кресле за столом степенно кивнул, не повернувшись к говорившему, и веско сказал:
– Продолжай, Ловкач, не буду перебивать.
Небольшой, худенький парень с остроносой мордочкой, как у лисы, вытер запястьем мокрый нос, вздохнул:
– Ухх… ну и вот… я давай следить за гадом! Куда пойдет?! Где кости свои бросит?! А он прямиком в лавку старьевщика. Побыл там, вышел с мешком. А я за ним! А он на рабский рынок! Походил и к Хариду пошел – как увидел в загоне этих тощих телух. Побазарил с Боровом и хлопнул по рукам! И потащил этих помоечных крыс за собой! А я-то за ним, как кот! Как птичка! Как рыбка!
Хозяина перекосило, но он промолчал, глядя в простодушное веснушчатое лицо парня, не отягощенное излишним интеллектом.
– Идет, тащит телок и к воротам! А я за ним! Ну и проводил его до самой горы!
– Какой такой горы? – не выдержал Хозяин. – Что за гора? Где гора?
– Ну… гора! Ну-у… эта, гора, за городом! У степи!
– Он, похоже, говорит про Латаль, – вмешался брат Хозяина. – Тут только она поблизости.
– Ну… да! – радостно закивал Ловкач. – Латаль! Про нее всякие страсти рассказывают. Мол, люди пропадают и все такое прочее! В общем, этот гад туда пошел! Медленно шел, ему бабы мешали! Смешно – он один раз сразу двух нес! Вот так! – Он показал как. – Одну на одно плечо, другую на другое! А потом менял баб! Смешно! Эти рабыни все равно сдохнут, такие не живут! А он их нес! Бросил бы, да и все! И зачем нес? Может, какое-нибудь злодейство творить? Я слышал, на горе там колдуют, людей режут – а чё они пропадают, не зря же!
Он замолчал, собираясь с мыслями, Хозяин хотел что-то сказать, может, подогнать, чтобы быстрее рассказывал, но брат остановил его незаметным жестом, мол, пусть! А то опять будет одно словоблудие!
