– Залпом, пли!
Загромыхали затины, берег дымом затянуло. Ополченцы на коней вскочили и кинулись к татарам. Силы-то теперь равные, нет у татар преимущества. Когда приподнялся и рассеялся пороховой дым, стало видно, что татар десяток всего, да и те к своему берегу повернули, а следом за ними ополченцы, жаждут догнать и порубить. Уже на другом берегу после небольшой погони настигли, бой завязался скоротечный. Один из татар всё же ускакал, остальных порубили. Ополченцы назад возвращались, а далеко за ними войско ордынское показалось. Фёдор шапку с головы сорвал, стал размахивать, подавая сигнал тревоги. Да ополченцы переговариваются меж собой, делятся подробностями боя, ещё в горячке после схватки. Фёдор у затинщика рядом затину из рук вырвал, выстрелил вверх. Ополченцы наконец-то по сторонам головами завертели, увидели приближающуюся конницу. Сразу своих коней нахлёстывать стали. Брод быстро не перейти, вода не даёт. Если татары быстро подойдут, посекут ополченцев стрелами. Пушкари уже приготовились у своих орудий. Ополченцы влетели на берег, в пятнах крови, мокрые от воды. Татары стали осыпать русских стрелами. Защитники за брёвнами укрылись. Татары стали спускаться с берега в реку. У пушкарей выбора нет. Припали к пушкам, дали сначала залп, потом из обоих тюфяков. О! Не понравилось татарам, потери понесли, не меньше двух десятков поганых в «плавание» пустились по Угре. Да ещё раненые кони в агонии бьются, мешая переправе. Брод узкий, аршин пятьдесят – шестьдесят шириной, а в стороны – сразу глубоко. Сунулись туда татары, а кони до дна копытами не достали. Пушкари от стрел потери понесли, но у пушек хлопочут. У них сейчас вся сила огненного боя.
Глава 5
Стояние на Угре
В самый последний момент, когда до ордынцев уже рукой подать и татары сабли выхватили, пушкари залп в упор сделали. Страшное зрелище! Куски плоти, клочки одежды полетели, людям и лошадям головы поотрывало. Воды Угры в красный цвет окрасились. После некоторого замешательства те, кто за убитыми был, на берег взобрались. Ополченцы им противостоять попытались, рубка пошла. Но что могут двадцать всадников против сотен ордынцев? И вдруг сзади лихой посвист, грохот копыт, крик «А-а-а!». Это полк ополченцев, услыхав стрельбу из пушек, на помощь пришёл. Сеча пошла страшная. Ордынцы отбиваются, а их в воду теснят. Татарам отступать некуда, с брода другие ордынцы теснят, конную массу сразу не остановишь. И несколько уцелевших затинщиков залп сделали и за брёвнами залегли по приказу сотника. Татарам сейчас не до них, отбиться бы от ополченцев. Застоялась русская рать, и злоба на ордынцев лютая. Раненые из боя не выходили, бились. Сколько веков Орда Русь притесняла, ненависть к ордынцам с молоком матери передавалась, а сейчас силы равны. А уж сколько татар утонуло, сойдя с брода в сторону! Если бы река глубокая была, ордынцы приготовили надутые бурдюки, за них держались. Но полагались на брод, долго ли малюсенькую заставу сбить? О значительных силах русских вблизи Угры не знали и просчитались. А ещё у русских пушки, тюфяки, кулеврины, которых у татар не было. А огненный бой на ближней дистанции – штука убийственная и действенная. Отступать татары стали, не сдюжили. Не зря говорят – сила силу ломит. Большая часть ополченцев уже заставу миновала, на другом берегу татар гоняли. А по заставе несколько лошадей без всадников мечутся. Не сдержался Фёдор, скомандовал своим:
– Затины у брёвен сложить! Ловите лошадей и татар бить!
Сам лошадь поймал. Животное испугано, дрожь бьёт. Но почувствовала сильную руку, послушалась. Фёдор коня на брод направил, выбрался на другой берег, саблю выхватил. Ветер в лицо бьёт, азарт! Догнал-таки ордынца, на-искосок по спине саблей рубанул. Закричал татарин, на шею лошади упал. Основные силы татарские далеко впереди, пожалуй, и не догнать. Да ещё и русское ополчение стало останавливаться и разворачиваться. Воеводы силы берегли и в засаду попасть боялись. Да, скорее всего наказ от царя или князя Холмского имели – не отрываться. Татары в одном месте крупным лагерем стоят, набеги в разные стороны совершают. А русские вынуждены рать по всему предполагаемому участку растянуть. Шестьдесят вёрст прикрыть – не шуточное дело, а ещё люди на заставах потребны и в дозорах, да гарнизоны в городах-крепостях ослаблять нельзя.
Четыре дня подряд татары набеги делали в разных местах, нащупывая слабые места в обороне русских, да всё безрезультатно. Начали вести переговоры. К Ахмату отправили посольство во главе с думным дьяком Иваном Товарковым. Русские тянули время, ожидая подхода полков Андрея Большого и Бориса Волоцкого. Всё же двадцать тысяч ратников братьев Ивана – сила существенная.
Хан Ахмат тоже не торопился, он ждал, когда к нему подойдёт войско Казимира. Он ещё не знал, что поляки отбиваются от всадников Менгли-Гирея и на помощь не придут ни сейчас, ни в следующем месяце, и высокомерно ответил Товаркову: «Дай Бог зиму на вас, и все реки встанут ино много дорог будет на Русь».
Полки братьев Ивана – Андрея и Бориса – пришли 20 октября. В эти же дни хан получил от Казимира послание, в котором польский король извещал, что на помощь прийти не сможет, сам отбивается от крымских татар. Кроме того, получив подкрепление в виде полков братьев, Иван направил кружным путём в тыл Ахмату лёгкую конницу. Всё совпало, хан был удручён отказом Казимира участвовать в войне, потом дозоры доложили о появлении русских в тылу, а в первых числах ноября прискакал взмыленный гонец из Сарай-Берке с неприятной новостью о русской судовой рати, начавшей разорять кочевья. Да ещё холода рано ударили. Лёд на реках ещё не такой прочный, чтобы всадника выдержать, но в лёгких юртах татарских холодно. Дрова мокрые, костры не горят, и голодно стало. В стане татар зрело недовольство. Хан должен быть удачливым. Степняки шли за ханом в надежде на богатые трофеи, а что получили? Убитых, стояние лагерем в холодной и неприветливой Руси.
Иван тем временем собрал все силы воедино, у Кременца и Боровска, что на правом берегу Протвы, на холмах, затрудняющих действия татарской конницы. Отвод войск от Угры начался 26 октября и к ноябрю закончился. На замёрзших реках остались только заставы, чтобы упредить войско царское о продвижении татар. Иван и его рать были готовы к решающему сражению.
В начале ноября начались метели, снег ровным слоем укрыл местность. Татарские лошади, привыкшие к подножному корму, с трудом копытами из-под снега добывали пропитание – пожухлую траву. Запасов ячменя или овса татары не брали, а сеном лошадей ордынских и вовсе не кормили. Начался падёж лошадей.
Ахмат 6 ноября начал отвод войск, 11 но-ября лазутчики царские донесли об этом Ивану. Царь поверить не мог, что Ахмат уходит, приказал проследить. Хан в самом деле уходил, уводя измученное холодами войско. Маршрут его пролегал через Мценск и Серенск. Сын Ахмата, Муртаза, от злости неудачного похода, разорил и сжёг сёла под Алексином. Простояв ещё немного, Иван распустил войско по зимним квартирам, и сам 28 декабря возвратился в Москву.
Ахмат следовал в Орду тем же путём, что шёл на Москву. По пути к своим становищам уходят отряды мурз и беков. Когда уже небольшое войско добирается до реки Донец и становится на отдых, на него ночью нападает ногайский беглярбек, именовавший себя ханом Ибак. Бой был коротким и ожесточённым, но 6 января Ахмат и царевичи были убиты. Пользуясь тем, что войско Ахмата распущено по зимовьям, Ибак направляется в Сарай-Берке, разоряет его, берёт богатые трофеи и уходит в Сарайчик.
