А дальше случилось непредвиденное. Прежде всего для меня самого. То, в чем мне стыдно признаваться. Но я признаюсь. Когда жена через минуту зашла на кухню, она застала меня стоящим спиной к двери с тарелкой у рта. Я с бешеной скоростью запихивал в себя остатки риса. Это было настолько ужасно, что жене не пришлось ничего комментировать. Отец пожалел своему малолетнему ребенку горстку риса! Я попытался сгладить впечатление и начал было шутить в спину удаляющейся прочь жене о том, что Джо не делится едой. Но все было напрасно. В ее глазах я отныне навсегда останусь человеком, который схомячил свой ужин в одно рыло в углу, как крыса, лишь бы не делиться с маленьким голодным ребенком.
* * *
Артему хватает нескольких слов, чтобы править миром. «Папа», «мама», «баба» – это для простых запросов. «Пама» или «мапа» – это для сложных задач, где один человек не справится. Есть еще «памаба» – это когда сынок пока не решил, чего конкретно он хочет, но чувствует в груди нарастающую мощь желания, и ему нужна всеобщая мобилизация родственников.
* * *
Набились утром в ванную всей семьей. Я собираюсь на работу, жена – на кухню, Артем… Только тайный начальник всех детей знает, куда Артем собирается каждое утро. Я чищу зубы. Сынок взял взрослую щетку и тоже чистит. Точнее, пытается достать ей до мозга, если учесть, как глубоко он ее засовывает. Я его поощряю: «Молодец, малыш, вот будешь так делать по утрам, и у тебя вырастут такие же крепкие зубы, как у папы». Слышу сзади саркастическое: «Ха!» Это любимая жена, змеюка. Дело в том, что у нас в семье уже ходят легенды о том, как я однажды пойду лечить зубы. Последние оставшиеся.
Как прекрасен все-таки, подумал я про себя в ту минуту, этот возраст ребенка – полтора года. Можно безнаказанно плодить о себе мифы. Еще какое-то время Артем будет уверен, что его папа – зубастый двухметровый спортсмен-красавец, играющий в «Манчестер Юнайтед».
* * *
Читаю Артему книжку. Мы лежим с ним рядом на диване. Вдруг он встрепенулся, резко снял с меня очки, чихнул мне в лицо и надел очки мне обратно. Чтобы не испачкать стекла, видимо. Интеллигентность – это врожденное.
* * *
Процесс воспитания – это детектив. Каждый случай – как новое дело Холмса. На основе множества разных факторов нужно принять единственное правильное решение. Постоянно возникают дилеммы. Например. Сыпать на голову взрослому человеку песок – это плохо. Но если этот взрослый человек, а в данном случае это я, лысый, и на моей голове отлично лепятся и, главное, держатся куличики, тогда, наверное, можно? Артем считает, что можно. Пока не могу найти аргументов против и осторожно перемещаюсь с песчаным замком на голове.
* * *
Я смотрел телевизор на диване. Артем возился на полу рядом со мной. Чувствую, щекотно. Смотрю вниз – сынок целует мне ноги. А и то правда. Экономическая ситуация в стране нестабильна. В семье пока работаю я один. Малыш все правильно понимает. Надо еще и жену приучить мне ноги целовать. Крепостное право в частности и феодализм в целом – это прекрасно.
* * *
Есть у меня одна прекрасная для молодого отца черта – мнительность. Я могу по сто раз в день проверять у Артема температуру ладонью. Сынок обычно уворачивается от меня и убегает. А мне кажется, что он специально пытается таким образом скрыть свои 42 и 9. Недавно ночью я встал проверить, по-прежнему ли Артем лежит в кроватке. Это нормально, ведь его могут унести комары на своих мощных крыльях. Проверил и вдруг обнаружил, что у сына вроде бы исчезли брови. Мне вспоминается, что они накануне были. А сейчас еле-еле пробиваются. Я уже собрался разбудить жену и сообщить ей о пропаже бровей у нашего ребенка. Но пожалел ее. Она, бедная, еще от прошлого раза не отошла, когда мне показалось, что у Артема перестали расти ноги.
* * *
Долго я мучился и сомневался, взвешивал все за и против. А теперь я точно знаю, что взять Артема на отдых за границу на море в его полтора года было правильным выбором. Это вообще отличная идея – запереть неуправляемую психическую субстанцию на четыре часа в замкнутом пространстве самолета. С невинными, по сути, людьми. Жена после посадки сумела выдавить из себя только одно, оптимистка: «Все детки кричали, просто у нашего голос громкий, поэтому было слышно только его».
Ладно, допустим. В Древнем Риме практиковали такую изощренную казнь. Петуха, змею, собаку и преступника зашивали вместе в мешок и бросали в Тибр. В нашем случае петух, змея и собака внутри моего сына были замурованы вместе с преступником, которым оказался каждый пассажир этого злополучного рейса. Чего только не вытворял мой пассажир 57. Помните такой фильм со Снайпсом? Где маньяк угнал самолет? Артем подходил по проходу между креслами к мирно спящим гражданам и начинал гипнотизировать их, пока те не просыпались. Ой, не все, далеко не все умилялись, спросонья увидев перед своим лицом два хищных глаза моего Артема. Далее он усаживался на небольшой площадке возле туалета и одобрительно хлопал по икрам каждого выходящего оттуда человека. По их лицам я понимал, что некоторые от испуга сходили повторно.
Но свой самый гениальный перформанс Артем устроил в конце третьего часа полета. Даже я сумел оценить его изящество сквозь густое облако стыда, в котором я пребывал весь перелет. Артем присел у двери аварийного выхода. Там сравнительно просторное пространство. Поставил на пол свой айпад. Завел на нем мультфильм. К нему тут же сбежались все измученные дети самолета. Почти никто из родителей, судя по всему, не озаботился закачать на девайсы мультики. А я озаботился, идиот. Артем дождался, пока ничего не подозревавшие малыши рассядутся вокруг него, благодетеля, дождался, пока взрослые проронят первые слезы умиления от этого зрелища. Через пару минут после начала мультфильма Артем демонстративно встал, забрал айпад и ушел с ним на свое место. При этом сынок еще презрительно так оглянулся через плечо на всю эту челядь.
Естественно, вокруг тут же поднялся коллективный детский ор. Родители растаскивали своих рыдающих чад по самолету, бросая в мою сторону уничтожающие взгляды. Был там один мальчик. Мистер позитив. Годика два, два с половиной. «Ангелочек», – цедят про таких обычно сквозь зубы завистливые родители. На свете не было ничего, что могло бы его расстроить. Он сидел тихонько на своем месте и излучал детский дзэн. Но даже его срубило, когда Артем вероломно прервал сеанс на айпаде. Как тот мальчик зашелся, бедняжка! Я даже уличил себя на мгновение в тайном злорадстве.
Когда самолет наконец приземлился и наши русские люди по привычке стали дружно хлопать, я повернулся к мирно дремлющему Артему и произнес только одну фразу: «На, получи свои аплодисменты».
* * *
Я и предположить не мог, что однажды наступит время, когда меня будет успокаивать дружный крик детей вокруг. Например, в самолете. На фоне массовой детской истерики вопли Артема выглядят естественно.
* * *
В отеле у нас – полупансион (бесплатно завтрак и ужин). Обед – за деньги. После очередного обеда нам приносят счет. Обедали трое взрослых и Артем. Счет – за четверых взрослых. Я начинаю объяснять зарубежному официанту, что здесь, видимо, ошибка и показываю пальцем на сына. Он сидит рядом на детском стульчике. И тут малыш, наблюдая за моими жалкими интеллигентскими попытками восстановить справедливость, решает мне помочь. Артем внезапно разыгрывает один из своих фирменных перформансов «уход в несознанку». Карапуз начинает отчаянно мотать головой из стороны в сторону, так что вокруг него возникает зона турбулентности. Параллельно он размахивает руками перед своим лицом, как армянин в бешенстве. Также добавляет постановочные наигранные стоны.
