— Что я говорил? — спросил Юра, когда через некоторое время пришел к нам обсуждать свой план. — Как вам сиамские сестрички? Можно ли пуповину резать?
— Оно — не пуповина, — признал Сергей, — оно — раковая опухоль. Удалять решительно!
— Мне иногда кажется, — заметила я, — что Алиса — какой-то уникум, инопланетянка. Никогда не встречала подобного оголтелого эгоизма. Бывает, человек на словах всех любит, а на деле — никого. Но Алиска даже на слова или улыбку не расщедрится! Откровенно никого не любит: ни сына, ни сестру, ни собачку, ни цветочек. Только себя! Безудержно!
— Зато взаимно, — хмыкнул Сергей.
— Это нельзя воспитать, — продолжила я мысль. — Нельзя, немыслимо так разбаловать человека! Вера не виновата, Алиса от природы сдвинутая.
— И вряд ли мы задвинем ее обратно! — кивнул Сергей.
— Пиявка сорок шестого размера, рост метр семьдесят! Вурдалачка! Присосалась к Вере, — кипятилась я. — Вампирша!
Наболело, честное слово! Вообще я к людям отношусь очень терпимо. Считаю, у всех есть недостатки, что принципиально, — неисправимые недостатки. Надо с ними смириться и жить, опираясь на достоинства человека. Но у Алиски недостатки (при абсолютном, на мой взгляд, отсутствии достоинств) были гигантских размеров, мало кто выдержит. Вот только Вера и выдерживала.
— Сестричка! Ты уже готова Веру по всем пунктам защищать! — рассмеялся Юра.
А что ты против Веры имеешь? Она чудная! Подарок Божий! Хотя если по справедливости доброту и самоотверженность распределять, от старшей сестры надо отнять, а младшей прибавить. Боженька просчитался.
— Ничего подобного! — возразил брат. — Все — мое, и в хозяйстве пригодится.
— У кого-то был план, — напомнила я.
— У меня! — Юра, как на уроке, поднял согнутую в локте руку. — План прост и гениален. Первое. Используя тайное оружие и некоторые домашние заготовки, я подбиваю Веру подать заявление в ЗАГС и отправиться в отпуск на две недели. На теплоходе от Москвы по Волге, путевки уже куплены, билеты до Москвы — тоже.
— Волга протекает через Москву? — спросил Сергей.
— Не перебивай! — оборвала я очередную попытку пикировки. — У разных людей Волга по-разному протекает.
— Далее, — продолжил Юра, — пока мы плывем по Москва-реке, — кивок в сторону Сергея, — каналам и притокам, вы заявляетесь к Алисе и объявляете ей, что сестричка вышла замуж. И более проживать по старому адресу не будет, так как переезжает к мужу в его отдельную квартиру. В ходе отпуска я применяю секретное оружие… Ребята, последнее секретное! И сойдя по трапу с теплохода, в смысле в родном городе из вагона поезда, мы прямиком движемся в ЗАГС, где вы нас ждете с цветами и поцелуями. Столик в ресторане не забудьте заказать!
— Почему нельзя сначала расписаться, — пожал плечами Сергей, — а потом уплывать?
— Нет! — поддержала я брата. — Алиса не даст просто так Вере выйти замуж. Я достаточно общалась с этой прима-балериной, чтобы понять: за здорово живешь младшенькая Веру не отпустит. Кто будет за Алиской пепельницы выносить и кофе ей в постель подавать?
Юра, пародируя Алису, надсадным голосом запищал:
— Верочка! Твое счастье мне дороже собственного! Этот человек недостоин тебя! — и продолжил нормальным голосом: — Если ты выйдешь замуж за Юрия, я заберу сына, мы уедем. Пусть мы погибнем, только бы не видеть твоих страданий. Что-нибудь в подобном стиле.
— Бред! — развел руками Сергей. — И все-таки… Знаем мы ваше секретное оружие, сами секретники… Сначала женись, потом отдыхай, а не наоборот.
— Тоже правильно! — согласилась я.
— Сестричка! — воскликнул Юра. — Не пойму! Вернее, я тебе поражаюсь все годы твоего кошмарного замужества. Как ты умудряешься, ни с кем не соглашаясь, всех поддерживать? В данном конкретном случае: ты за кого?
— За Веру! — быстро ответила я. — Все очень просто, мальчики! Ты, Юрчик, молодец, что женишься. Ты, Сереженька, прав, что надо расписаться до, а не после. Заведующая ЗАГСом в нашем ателье подгоняет костюмы. У нее фигура! Как если самосвал на попа поставить.
— На кого? — переспросил Юра. — На священнослужителя?
— Очень смешно! Так можно всю жизнь про-хихикать! Слушай внимательно. С «самосвалом» я договорюсь, она вас без очереди распишет. И мне страшно интересно: о каком тайном оружии вы толковали?
Сергей и Юра изобразили на лицах многозначительную загадочность.
— Колитесь! — пригрозила я. — Иначе не пойду к Алисе очки втирать!
— Дорогая сестра Тамара! — Юра был сама серьезность. — Я всегда был против инцеста. Но если твоему мужу требуются курсы повышения квалификации…
И в тот же момент получил от Сережи не больно, но ощутимо в ухо. С удовольствием ответил прямым в челюсть. Они сцепились и упали на пол. Боролись и валтузили друг друга, как…
— Мальчишки! — сказала я. — По вам средняя школа плачет!
И пошла готовить ужин.
С заведующей ЗАГСом я легко договорилась, предложив сшить в короткие сроки платье, аналогичное тому, в котором последний раз появлялась на людях Людмила Зыкина.
И к Алисе пришла не с пустыми руками:
— Вот твоя блузка. Можешь найти дырочку от сигареты? Нет! У нас девочка художественной штопальщицей работает — высший класс! Блузка словно новенькая.
— Отлично! — сказала Алиса, похвалив, естественно, блузку, а не штопальщицу.
Посчитав разминку законченной, я перешла к делу:
— Брат купил путевки на теплоход для себя и Веры. Оказывается, твоя сестра ни разу не была в отпуске?
— Почему не была? — возразила Алиса. — Верочка каждый год с Вадиком в деревне отдыхает.
— Это — не отдых. А чтобы одной на курорте или с любимым человеком? Да и любимого человека у нее не было.
— Вы так говорите! — укоризненно сморщилась Алиса. — Будто я своей сестре добра не желаю!
— Значит, договорились! — я поднялась, будто разговор согласием окончился.
— Погодите! — Алиса тоже вскочила. — А как же Вадик?
— Ты что же? За своим сыном две недели не присмотришь?
— Да! Но! Но у меня сейчас ответственный период, готовлю сборник стихов.
«Не протухнут твои стихи, — подумала я, — потому что и свежими никогда не были!» А вслух пообещала:
— Я тебе помогу.
Веру уговорили на тайный брак, в три глотки беззастенчиво обманывая, что с разными фамилиями, не мужа и жену, их поселят в разных каютах.
— Повод для замужества очень весомый! — отшучивалась Вера.
На самом деле все понимали, что она боится совершить поступок, который ранит сестру, хотя темы Алисы не касались. Если бы мне кто-нибудь сказал, что в служение сестре можно уйти как в монастырский постриг, я бы никогда не поверила. Но наша Вера! Таких поискать!
