— Пять рублей каждому, когда все получится и этот гигант оживет! — Олег прибег к испытанному методу поднятия трудового энтузиазма. Если все получится как надо — потерю большей части месячного жалованья он отобьет с лихвой. Ну а если нет, то либо придется ограничиться выдиранием самых ценных органов монстра, стоивших всяко больше потраченной суммы, либо финансы ему больше вообще не понадобятся.
Несмотря на обещание более чем щедрой награды, стрельцы едва шевелились, выполняя указания своего командира с явной неохотой. Если до этого дня двадцать второй десяток своего предводителя слегка опасался, поскольку это было вполне естественной эмоцией по отношению как к начальнику, так и к волшебнику, то с этого дня в их отношениях явно наступил коренной перелом. Осталось только понять, в какую сторону. Солдаты устали и просто не понимали, почему им вместо долгожданного привала нужно из последних сил переставлять ноги и бередить движениями свежие раны, причиняющие заметный дискомфорт, несмотря на щедрые порции целительной магии. А некоторым из них Олег для повышения производительности труда еще и пинка своей искусственной ногой отвесил, когда заметил, как народ откровенно филонит при создании магической фигуры, призванной стать приемником-накопителем жизненной силы.
Магический круг с заключенной внутри него пентаграммой, в углах которой расположили пятерку недавно еще бывших живыми гноллов, а в центр насыпали целую гору октотавров, которую облили факельным маслом, прихваченным для розжига костра, смотрелся очень даже внушительно. И мерзостно. Стрельцы поминутно крестились и подозрительно косились на своего командира. Возможно, всерьез опасались, что именно им будет отведена роль следующих жертв, если в первый раз чародей потерпит неудачу.
Ритуальный контур, активация которого грозила стать самым грандиозным магическим действием, когда-либо без посторонней помощи сотворенным Олегом, был готов лишь через два с половиной часа. Магическая звезда была до краев наполнена живыми консервами, а белые узоры в виде цепочек знаков, созданных алхимическим мелом, украшали собой торс, голову и конечности скального великана, который столь любезно расшвырял с себя весь снег, когда бился в агонии. То, что одежды он тоже не признавал, также значительно облегчило работу. Даже носовой платок подобного гиганта мог бы весить достаточно, дабы один человек с трудом мог его поднять. По сигналу стрельцы принялись один за другим тыкать факелами в облитых маслом гусениц-переростков. Живые консервы, сложенные кучкой, может, и хотели покинуть место проведения ритуала, но не могли. Ног их предусмотрительно заранее лишили, чтобы эти «батарейки» энергии не начали расползаться из огня.
Многоголосый шипящий вопль-стон боли гусениц-мутантов лился ручьями в уши, колдовские знаки наливались потусторонним светом, и Олег скрипел зубами от натуги, стараясь удержать выделяющуюся в результате жертвоприношения энергию внутри тела чудовища. Благо контроля ему вполне хватало, чтобы направлять собранную мощь внутри еще почти живого организма то к одному органу, то к другому. Тем более что воздействовать на все без исключения внутренности цели было не обязательно. Дыхательная, пищеварительная или мочеполовая системы для функционирования зомби вовсе не требовались. Как и мозг. Делать свое творение мало-мальски самостоятельным чародей просто боялся. Уж лучше он будет сам каждым движением великана управлять, по очереди напрягая и расслабляя нужные мускулы. Получится, может, и не столь ловко, ну да если на дороге у кое-как передвигающегося исполина вдруг окажется скала — как-нибудь обойдет. А все меньшее — например, деревья — такая туша даже и не заметит.
— Живое! Оно живое! — то ли панически, то ли радостно заорал Идрис, когда скальный великан прекратил трястись, как от удара током, и вполне уверенно встал… на четвереньки. Олег в принципе мог бы заставить его и выпрямиться, но зачем? Ехать на спине гиганта было куда удобнее, чем на плечах. И уж точно быстрее, чем брести своими ногами через сугробы. Да и передвигать конечности по одной, оставляя нежить на трех точках опоры, казалось намного проще, чем сохранять равновесие при ходьбе на двух. А уж на бег или какие-нибудь акробатические трюки своего творения некромант-самоучка, добившийся грандиозного успеха, даже не рассчитывал. Не его уровня задача.
Да и вообще максимальная скорость или обороноспособность получившемуся кадавру вроде как и не требовалась. При встрече любое порождение сибирских лесов удрало бы от этой громады быстрее собственного визга. Решиться атаковать исполинского зомби мог бы только мамонт-лич, но они не должны были подходить так близко к контролируемым людьми территориям. Или чудовищную нежить убивали, не считаясь с потерями, или человеческих поселений там, где пролегал ее маршрут, больше не оставалось.
— Закидывайте свои манатки на спину этому коньку-горбунку, да привяжитесь там как-нибудь. Ножи, что ли, в шкуру вбить попытайтесь. Если вы на полном ходу вниз свалитесь — мало того что костей не соберете, так еще и великан вас, чего доброго, затопчет, прежде чем я успею его остановить, — приказал Олег, чувствуя, как дрожат ноги и опасно звенит на периферии сознания туго натянутая струна, олицетворяющая собой контроль над сотворенным его усилиями монстром. Кажется, он все же сделал что-то не так… Вернее, он многое не так сделал. Той жизненной силы, которую выделяли сотни убитых октотавров, могло хватить на анимацию минимум трех подобных трупов! Однако грубые ошибки и многочисленные неточности при проведении ритуала заставили большую часть собранной энергии уйти в никуда, а меньшую — делать несколько не то, что требовалось. Впрочем, низкий коэффициент полезного действия планировался изначально, можно сказать, на нем и строился весь расчет. — Да побыстрее, черти вас дери! Я не намерен дольше необходимого в этом проклятом лесу мерзнуть. Скальные великаны, конечно, не живут парами… Но вдруг конкретно этот попался семейный, и его вторая половинка где-то рядом дрыхнет?!
Передвигавшиеся после гибели монстра в темпе улиток стрельцы от подобной перспективы снова взбодрились, торопясь как можно скорее занять свои места на спине твари, но Олег не обольщался. Люди устали и морально, и физически. Даже его волшебство не могло полностью нивелировать результат многочисленных травм и неоднократное душевное потрясение. Оставалось лишь надеяться, что больше в ближайшее время никаких эксцессов не предвидится. Двадцать второй десяток в настоящий момент был практически небоеспособен.
Первые четыре часа пути в сторону Стяжинска прошли без особых приключений и даже с некоторым комфортом. Особенно когда великан выбрался на дорогу, значительно увеличив скорость движения и снизив уровень тряски седоков. Хищники и люди при виде чешущего через лес, ломая деревья, мертвеца подобного размера, дополненного прицепленными к нему при помощи ремней людьми, поголовно делали вид, будто их тут никогда и не было. Причем весьма успешно. Олег так никого и не заметил, но, видимо, свидетели его успеха на ниве темной магии все же были. И драпали они от эдакого чуда-юда с достаточной скоростью, чтобы на половине дороги до города необычное транспортное средство тормознул лично архимагистр, выбравшийся из своей башни разобраться, что это еще за некроаномалия особо крупных размеров шляется по его территории.
