Я обхватил Кэт за бедра и поднял. Она обвила ногами мою поясницу и поцеловала меня в ответ с такой страстью, что я изумился. Надеюсь, Кэт не заметила, что у меня трясутся руки. Да что уж там – меня просто колотило. Я весь горел и потерял контроль над собой. Еще чуть-чуть – и я приму настоящий облик прямо в объятиях Кэт, и ничего хорошего это не принесет.
Да какая разница! Я прижал девушку к себе, и она так нежно застонала, что у меня вскипела кровь. Я чувствовал, как во мне нарастает энергия. И другого выхода, кроме как наружу, у нее нет и быть не может. Она копилась месяцами. Наверно, ждала этой минуты.
Я никого никогда не хотел так, как Кэт.
Мы двинулись вдоль стены и перевернули лампу, но, к счастью, Кэт не обратила на это внимания. Я же к этому моменту уже не видел никого и ничего, кроме той, которую сжимал в объятиях.
Кэт.
Смутно помню, вроде бы телевизор то включался, то выключался. Я попытался его выключить, но тут Кэт схватилась за воротник моей рубашки и скользнула руками ниже, расстегивая пуговицы. Мне оставалось лишь подчиниться ее безмолвному приказу. Я отодвинулся и позволил стащить ее с себя.
Я бы уже позволил ей все, что угодно. Это пугало меня… и возбуждало.
Я обхватил ладонями ее щеки и жадно припал губами к ее губам. Я не мог насытиться ею, тем, как она отвечала мне. Кэт взялась за пуговицу моих джинсов.
Послышался треск. Скорее всего, что-то загорелось. Мы рухнули на диван, лаская друг друга, прижимались друг к другу бедрами так же крепко, как и губами.
Кэт прошептала мое имя. Я то приникал к ней, то отстранялся, чтобы лучше ее рассмотреть. Я скользнул ладонью по ее руке, по груди, потом ниже, и вот уже Кэт осталась без рубашки. Понятия не имею, как это произошло, но она лежала передо мной обнаженная по пояс.
– Ты такая красивая, – пробормотал я. Она была прекрасна. Кэт вся залилась румянцем, как вчера. Я не мог оторвать от нее глаз, но потом все же поднял взгляд и снова ее поцеловал. Я целовал ее долго-долго, отрываясь от ее губ, только чтобы дать ей вздохнуть.
Я прижимался к Кэт всем телом, я хотел ее, но что-то меня удерживало. Словно какая-то закрытая дверь вдруг распахнулась в моей душе. Движения мои замедлились. Только что я был в исступлении, теперь же стал нежен и нетороплив, хотя по-прежнему дрожал и не мог…
Не мог остановиться. Не хотел. Я отчаянно нуждался в Кэт.
Ты же не хочешь, чтобы из-за тебя она пропала без вести или погибла.
Я замер и постарался дышать в унисон с Кэт. Судорожно хватая ртом воздух, я поднял голову и открыл глаза. Я знал, что они горели и в них таилась тысяча разных вещей, которые я не мог сказать вслух, а Кэт бы не поняла. Да и едва ли захотела бы услышать.
Наши взгляды встретились, и по выражению ее глаз, по тому, как она прижималась ко мне всем телом, я понял, что она готова… на все. Но если я сейчас не остановлюсь, то никогда не смогу остановиться. И, несмотря на то, что я бываю «тем еще придурком», как сказала бы Кэт, так нельзя. По крайней мере, сейчас. И на этом долбаном диване.
Когда ее жизнь в моих руках.
От меня ей одни неприятности. Это я оставил на ней след, это из-за меня на нее возле библиотеки напал Аэрум. Это из-за меня она рассердилась и выбежала на дорогу перед грузовиком. Это я рассказал ей, кто мы такие. Это из-за меня она снова и снова оказывается в опасности.
И я сказал ей единственное, что пришло мне в голову. Единственное, что могло вернуть нас к суровой и жестокой действительности.
Я вымученно улыбнулся, – хотя знал, как раздражает ее эта моя улыбка, – и произнес:
– Ну вот, след почти исчез.
Глава 23
Наконец-то мне удалось отвадить Кэт от Ди, но отчего-то я совсем не радовался этому: мне было паршиво как никогда.
Я вел себя… как последний урод.
С того воскресенья Кэт обходила нас стороной. В понедельник на уроке я, как всегда, ткнул ее ручкой в спину, и она так на меня посмотрела, что я невольно поежился. Девушка со мной не разговаривала: сказала только, что я сломал ее ноутбук. В гости к Ди она больше не приходила, и к среде сестра заподозрила неладное.
Да и остальные забеспокоились: слишком уж быстро испарился след. Но никто меня ни о чем не спрашивал, кроме Эндрю, который прямо поинтересовался, не занимались ли мы с Кэт сексом.
В понедельник после уроков я ему хорошенько врезал и, кажется, сломал парню нос.
Эндрю только рассмеялся, а его нос моментально зажил.
«След почти исчез».
Можно подумать, я только поэтому ее целовал, обнимал на диване, когда она, голая по пояс, лежала подо мной. Делай что хочешь, сказал мне Мэтью, но едва ли он это имел в виду. Но я себе не врал: я действительно пришел к Кэт в воскресенье, чтобы убрать с нее этот след. Я был готов заставить ее бегать под дождем или вверх-вниз по лестнице в доме. Я не планировал ее целовать.
Я не планировал ничего из того, что между нами произошло.
Да, я сволочь, но все-таки не последняя.
Все случилось потому, что я хотел ее, и она меня хотела. След ни при чем, и то, что я Лаксен, а она человек – тоже. В те минуты нам было все равно, правильно это или нет и то, что мы практически постоянно ссорились. Единственное, что имело значение – какая нежная у Кэт кожа, какие пряные губы и как она прошептала мое имя.
Но все это было неправильно.
Разве нет?
Настроение у меня было препаршивое. Не помогло даже то, что сегодня Хэллоуин. На уроке я слышал, как Лесса и Кэт договариваются раздавать конфеты дома у Лессы. И хотя след на Кэт был практически незаметен, мне не понравилось, что она туда поедет, если где-то неподалеку рыщет Барак.
Без светящегося следа Аэрум не обратит на нее внимания, но Барак видел Кэт, а значит, может узнать. Поэтому я, как маньяк, проследил за ней до дома Лессы, остановил машину в квартале от него и стал ждать. Увидев, что Кэт отъезжает на своей «Камри», я тоже рванул домой и опередил ее, поскольку поехал маршрутом Лаксенов.
Ди уставила крыльцо резными тыквами с крошечными свечками внутри. Странно, что, как раньше, не увешала все привидениями и летучими мышами на веревочках.
Едва я переступил через порог, как в нос мне ударил странный запах. Словно что-то горело. Я нахмурился и пошел на кухню. Ди колдовала над противнем. Второй стоял на столе, весь усеянный угольками.
– Что ты делаешь? – поинтересовался я.
– Жарю тыквенные семечки, – ответила сестра и, нахмурив лоб, положила руки на противень.
– Могла бы просто поставить их в духовку.
– Ну и какой в этом интерес? – Она обернулась ко мне и прищурилась. – И вообще тебе уже пора.
– Что?
– Уходи. – Ди выразилась яснее. – Сейчас придет Кэт, мы будем смотреть всякие дурацкие фильмы ужасов.
