– Ты слишком много читаешь. – Я медленно выдохнул. – Нет, мы не оборотни и не колдуны. И не зомби, если что.
– И хорошо, что не зомби. Значит, остаткам моего мозга ничего не угрожает, – пробормотала девушка, и я впился в нее взглядом. – Вовсе я не много читаю. Ничего подобного. Но ведь пришельцев не существует?
Я быстро подался вперед и обхватил руками согнутые колени Кэт. Она округлила глаза. Наши взгляды встретились.
– Неужели ты думаешь, что Земля – это место – единственная в нашей огромной, бесконечной вселенной планета, на которой есть жизнь?
– Н-нет, – запинаясь, пробормотала Кэт. – То есть вот это вот… для тебя привычное дело… Тогда кто же вы такие?
Повисло молчание. Я отодвинулся от Кэт, гадая, как ей лучше объяснить. Я ведь никому раньше об этом не рассказывал. Это первый раз. Судя по виду Кэт, у нее вот-вот начнется истерика. Тоже ничего хорошего.
– Хочешь, я тебе скажу, о чем ты думаешь? – наконец произнес я. – Нет, мысли читать я не умею, просто на твоем лице все написано: ты меня боишься.
Кэт облизнула губы.
– Я, конечно, сумасшедшая, но… я не боюсь тебя.
– Да ну? – изумился я.
– Ну да, – рассмеялась Кэт, но в смехе ее слышалась тревога. – Ты не выглядишь, как инопланетянин.
Я приподнял бровь.
– И как же, по-твоему, они выглядят?
– Ну… во всяком случае, не как ты, – выпалила она. – Они не такие красивые…
– То есть ты считаешь меня красивым? – улыбнулся я.
Кэт прищурилась.
– Заткнись. Можно подумать, ты сам не знаешь, что все на этой планете считают тебя красивым. – Она скривилась. – Инопланетяне, если они существуют, это маленькие зеленые человечки с огромными глазами и руками-макаронинами, или… гигантские насекомые, или какие-нибудь маленькие склизкие комочки.
Я расхохотался.
– Как у Спилберга в «Инопланетянине»?
– Да! Именно так. Рада, что смогла тебя развеселить. И что ты морочишь мне голову, как будто уже мало мне пудрил мозги. А может, я просто сильно ударилась головой. – Она попыталась встать.
– Сиди.
– Не указывай мне, что делать! – огрызнулась Кэт.
Узнаю моего Котенка. Я облегченно вздохнул. Если уж она на меня орет, значит, точно не боится. А следовательно, мы договоримся.
Я стремительно поднялся на ноги и впился взглядом в Кэт. Глаза мои светились:
– Сядь!
Кэт уставилась на меня: неземной блеск моих глаз ее заворожил. Она медленно села. И отсалютовала мне.
В прямом смысле слова отсалютовала мне средним пальцем.
Ого. Вот так характер. Я расплылся в улыбке. Этой девице только дай возможность – и она меня тут же придушит.
– А ты мне покажешь, как ты выглядишь на самом деле? Ты ведь не блестишь, да? Пожалуйста, успокой меня: скажи, что я не собиралась поцеловать гигантское насекомое, которое пожирает мозг, иначе я…
– Кэт!
– Извини, – пробормотала она.
Я закрыл глаза, изо всех сил стараясь держаться и сохранять терпение. Когда почувствовал, что могу превратиться, не спалив нечаянно половину леса, сбросил человеческое обличье. Я понял, что трансформация совершилась, когда Кэт выдохнула: «Ничего себе!»
Ей я должен был казаться светящейся фигурой – что, собственно, было очень похоже на мой настоящий облик. Я открыл глаза и заметил, что Кэт прикрылась ладошкой: от меня исходило такое сияние, что ночью было светло, как днем.
В своем истинном облике я не мог говорить на понятном Кэт языке, и я сделал то, что позволял себе лишь с Лаксенами. Это тоже было запрещено – впрочем, как и все, что я сейчас проделал, так что чего уж теперь: идти, так до конца.
Лаксены умеют телепатически передавать мысли. Когда мы принимаем свой настоящий облик, что бывает нечасто, то общаемся именно так, однако люди не могут нам ответить. И мы не можем читать их мысли.
Вот как мы выглядим.
Кэт ахнула.
Мы состоим из света. И даже когда мы принимаем человеческий облик, свет подчиняется нашей воле. Я замолчал. Как видишь, я вовсе не похож на гигантское насекомое. И… не сверкаю.
– Нет, – прошептала она.
И на маленький склизкий комочек тоже не похож. Кстати, было обидно. Я протянул к ней руку ладонью вверх. Можешь меня потрогать. Это не причинит тебе боли… Думаю, человеку должно быть приятно прикасаться к нам.
Кэт сглотнула, посмотрела на мою руку, а потом перевела взгляд туда, где ориентировочно были мои глаза. И протянула мне ладошку. Ее пальцы коснулись моих. Из моей руки в ее брызнул разряд тока – совершенно безобидный. Бело-красный огонек промелькнул вверх по ее руке. Кэт распахнула глаза, и я улыбнулся.
Набравшись смелости, она взяла меня за руку, и ее запястье окружили всполохи света. Мой свет окутал ее ладонь.
Так и знал, что тебе понравится.
Если честно, мне тоже понравилось. В своем настоящем облике я был сверхчувствителен ко всему. Мне было приятно прикосновение Кэт. Пожалуй, даже слишком приятно.
Я высвободил руку и отступил на шаг. Свет мой медленно угасал, и я принял вид, который был куда привычнее для Кэт.
– Кэт.
Она уставилась на меня и медленно покачала головой.
Наверно, надо подождать, пока она осознает, что увидела.
– Кэт?
– Ты не с этой планеты, – прошептала девушка, словно пыталась убедить в этом саму себя.
– Ага, именно это я и пытаюсь тебе объяснить.
– О… да… круто. – Она прижала руку к груди. – А откуда ты? С Марса?
– Не угадала, – рассмеялся я. – Я расскажу тебе одну историю. Хорошо?
– Ты расскажешь мне историю?
Я кивнул и запустил пальцы в волосы.
– Тебе все это покажется нереальным, по постарайся не забывать о том, что ты только что видела. И что знаешь. Ты видела, как я сделал невозможное. Теперь ты понимаешь, что ничего невозможного нет. – Я подождал, пока до нее дойдет. – Наша планета расположена по ту сторону Эйбелл.
– Эйбелл?
– Это самое дальнее от вас скопление галактик, примерно в тринадцати миллиардах световых лет отсюда. А наша планета находится еще примерно в десяти миллиардах световых лет от нее. На Земле нет таких мощных телескопов, чтобы ее увидеть, и космических кораблей, чтобы до нее долететь. И никогда не будет.
Можно подумать, наша родная планета до сих пор существует, подумал я, глядя на свои ладони.
– Да если бы и были, все равно это ничего бы не изменило. Нашей планеты больше нет. Ее уничтожили, когда мы были детьми. Поэтому нам пришлось перебраться в другое место, похожее на нашу планету с точки зрения пищи и атмосферы. Нам не нужен кислород, но он нам и не мешает. Мы дышим больше по привычке, чем по необходимости.
