Она так обнимала книгу, словно хотела защититься ею от меня.
– Мы с Ди столько общались, а я понятия не имела, что она с кем-то встречается. Она никогда об этом не говорила. Странно.
– Значит, не такие уж вы близкие подруги, как тебе кажется.
Кэт презрительно прищурилась.
– Ну надо же. Как мило.
Я пожал плечами:
– По-моему, это и так очевидно.
– Так почему бы тебе не пойти куда-нибудь в другое место и там рассказывать, что очевидно, а что нет, – отрезала Кэт и опустила книгу. – Я занята.
Я ухмыльнулся. Ишь, показала коготки.
– Тоже мне, занятие – книгу читать.
Красивые губы снова разомкнулись.
– Не смей так говорить.
Я улыбнулся еще шире.
– Это… кощунство.
Я расхохотался и опустил руки.
– Слово «кощунство», по-моему, значит совсем другое.
– С точки зрения всех, кто любит читать, – это кощунство! – прищурилась Кэт. – Тебе не понять.
– Ну еще бы. – Я поднялся на руках и уселся на перила.
Кэт вздохнула.
– Я так поняла, уходить ты не собираешься.
– Именно.
Она медленно вытащила закладку, заложила страницу, которую читала, закрыла книгу, положила ее на колени и уставилась на нее с таким видом, словно я от этого исчезну. Еще чего.
– Ну что, – начал я. Кэт тяжело вздохнула, и я слегка отвернулся, чтобы она не заметила моей ухмылки. – Как твой блог? По-прежнему пишешь о кошках или о чем ты там писала?
– О кошках? Я не пишу о кошках. Я пишу о книгах.
Я и сам это прекрасно помнил.
– Да? А мне казалось, ты целыми днями торчишь в интернете и пишешь о кошках.
– Думай что хочешь.
– Ну а что, все логично. – Я посмотрел на нее.
Ее серые глаза блеснули.
– И что же именно логично? Объясни, а то я умираю от нетерпения. И – да, если ты не заметил, это был сарказм.
– Мне показалось, что это скорее восхищение, ну да все равно, целый день торчать в интернете и болтать о кошках – неплохая подготовка к тому, чтобы в будущем превратиться в безумную старуху с сорока котами.
Кэт поджала губы.
– Я бы в тебя книгой кинула, но слишком уважаю книги.
Я запрокинул голову и рассмеялся.
– Только ты можешь смеяться над этим.
– Но это правда смешно. – Я опустил голову и заметил, что Кэт с трудом удерживается, чтобы не улыбнуться. Наши взгляды встретились, и мы не отвели глаз. Повисла тишина, и мне показалось, что стало нечем дышать.
– Кстати. – На этот раз Кэт первой нарушила молчание. Я приподнял брови, но она отвернулась. – Та девушка в кафе. Эш, кажется? Красивая.
– Угу. – Не разговор, а минное поле. До чего все-таки эти девчонки хитрые.
Кэт оттолкнулась ногами от пола и принялась раскачиваться.
– Вы встречаетесь?
– Раньше встречались. – Я наклонил голову набок, гадая, к чему это она. – Наверняка тебе Ди уже рассказала, что мы с Эш расстались. Она бы не упустила возможности сообщить тебе об этом.
Кэт вспыхнула, и я понял, что угадал.
– По поведению Эш не похоже, что вы расстались.
– Это ее проблема.
Кэт впилась в меня взглядом.
– И это все, что ты можешь сказать?
– Ага. – Я приподнял бровь. – Почему я вообще должен это обсуждать? Тем более с тобой.
Я ее дразнил, но получалось фигово – видно, совсем разучился.
Кэт напряглась. Лицо ее приняло бесстрастное выражение.
– А зачем ты вообще пришел?
Дьявол. Хороший вопрос. Я его себе сам все время задаю с тех самых пор, как она сюда переехала.
Кэт бросила на меня ледяной взгляд и продолжала:
– Если ты пришел, чтобы мне хамить, то можешь идти.
Я почувствовал, как улыбаюсь. Нет, я точно чокнутый.
– А я вот не хочу уходить.
– Очень жаль, – ответила Кэт и соскользнула с качелей. – Тогда сиди здесь и хами сам себе, а я пошла.
Она собиралась уйти, но я спрыгнул с перил и в мгновение ока преградил ей дорогу. Кэт даже опомниться не успела. Черт, я не собирался перемещаться так быстро. Девушка отпрянула, прижав книгу к груди.
– Как у тебя получается так быстро двигаться?
– Ничего и не быстро. – Я опустил глаза и посмотрел на нее. Она едва доставала мне до середины груди. Откуда у такой малышки такой твердый характер? На щеку Кэт снова упала непослушная прядь волос. – Ты все еще переживаешь из-за школы?
– Что? – нахмурилась она.
Я решил повторить медленнее:
– Ты. Все. Еще…
– Я слышала, – перебила она, переступив с ноги на ногу. – Только не поняла, какое тебе дело. Почему ты…
Эта непослушная прядь не давала мне покоя. Я протянул руку и зажал ее между пальцами. Волосы у Кэт были мягкие, как шелк. Она ахнула, и я поймал ее взгляд. Вблизи ее серо-голубые глаза казались еще красивее, какого-то невероятного оттенка, с большими черными зрачками. Аккуратно, чтобы не коснуться ее щеки, я убрал непокорную прядь Кэт за ухо. Опухоль на глазу спала, царапины и ссадины на щеке почти зажили, но кожа на этом месте была розовее, чем в целом на лице. Как будто гипса на руке было недостаточно, чтобы напомнить о событиях того вечера, когда на Кэт напал Аэрум.
Я снова увидел, как она, абсолютно беззащитная, неподвижно лежит на дороге, и у меня болезненно сжалось сердце. Я отогнал это воспоминание. Интересно, получится ли у меня когда-нибудь забыть об этом?
Кэт смотрела на меня, затаив дыхание. Ее вопрос не давал мне покоя. «Какое тебе дело?» Да, в общем, никакого.
– Дэймон, – прошептала она.
Нечасто мне доводилось слышать, чтобы мое имя произносили без злобы или раздражения, и меня словно током ударило. Как красиво ее нежные розовые губы выговорили мое имя. Интересно, каково оно на вкус на ее губах и языке. Думал ли я когда-то о том, чтобы ее поцеловать? Кажется, да, поскольку внезапное и непреодолимое желание прижаться губами к ее губам меня ничуть не удивило.
Позволит ли она мне ее поцеловать?
Пожалуй, нет.
Надо ли мне ее целовать?
Пожалуй, нет.
Если я все-таки ее поцелую, ничем хорошим это ведь не кончится?
Именно.
Я опустил руку, отступил на шаг, сделал вдох (в котором не было никакой нужды), и меня окутал запах персиков… и ванили.
