– Господи, – пробормотала Кэт.
Эх, была не была. Я снял перчатки и вытянул руки перед собой.
– Давай.
Само собой, Блейк жаждал мщения. Он быстро положил оникс мне на ладонь. Даже если бы я успел собраться с духом, это бы ничего не изменило. Это было все равно что держать руку над пламенем. Жгучая боль пронзила ладонь и поднялась по руке. Я содрогнулся всем телом, боль усилилась, проникла в каждую мою клеточку и стала…
Блейк убрал осколок.
Я упал на четвереньки.
– Черт…
Кэт тотчас подлетела ко мне и положила руки мне на плечи.
– Ты в порядке?
– Вполне, – ответил Блейк, положив оникс на землю. Его правая рука задрожала. – Меня тоже обожгло. Видимо, иммунитет ограничен…
– Все хорошо, – сказал я и с трудом поднялся на ноги. Доусон так смотрел на Блейка, словно мог в любую секунду голыми руками разорвать его на части. – Доусон, со мной все хорошо.
– Откуда нам знать, что это сработает? – спросил Мэтью. – Одно дело – касаться оникса, но совсем другое – попасть под ониксовый душ.
– Я уже проходил через эти двери, и со мной ничего не случилось. До этого оникс мне в лицо никто не распылял, – ответил Блейк. – Должно сработать.
– Ладно, – кивнула Кэт и сделала шаг вперед. – Я готова.
Я стиснул зубы, чтобы не просить Кэт этого не делать. Невозможно было смотреть, как Блейк натягивает перчатку и берет осколок оникса, но вместо того чтобы передать его Кэт, он подошел к Мэтью. Через несколько секунд тот уже стоял на коленях и хватал ртом воздух. Затем настал черед Доусона, и я усилием воли заставил себя не отворачиваться и не вмешиваться, когда Блейк положил оникс ему на ладонь.
Доусон продержался чуть дольше – это было вполне логично, если его уже закаляли в «Дедале». Но в конце концов упал и мой брат. Я выругался, и Кэт покраснела до ушей.
Но потом настала ее очередь.
Блейк направился к ней, но я не позволил ему этого сделать. Не хватало еще, чтобы он снова ей навредил. Подняв с земли другую перчатку, я надел ее и забрал у него осколок оникса.
– Нет, – сказала Кэт и попятилась. – Только не ты.
– Ему я тоже не позволю.
– Тогда пусть это будет кто-нибудь другой. Пожалуйста. – Девушка оглянулась, но никто не вызвался заменить меня. – Это неправильно.
Все это было неправильно, но я никому не мог такое доверить.
– Либо я, либо никто, – сказал я.
Кэт серьезно посмотрела на меня и немного помолчала.
– Ладно. Давай, – наконец кивнула она.
Черт. Отчасти я надеялся, что она откажется. Когда наши взгляды встретились, меня накрыло волной гнева.
– Я не хочу этого делать, – тихо признался я.
– Я тоже, – вздохнула Кэт. – Но выбора нет.
Мне снова захотелось отвернуться, но я себе не позволил. Я должен был быть с ней рядом. Кэт закрыла глаза, и я обрадовался, потому что не смог бы смотреть ей в глаза, пока ее терзает невыносимая боль. В борьбе с собой я вложил оникс ей в руку.
Прошла пара секунд, потом ее брови сошлись на переносице, глаза закрылись, лоб наморщился. Девушка часто заморгала, подбородок выдвинулся вперед. Внутри у меня все сжалось. Кэт закусила губы. Ее тело дернулось, а потом она упала на колени.
Проклятье.
Отбросив оникс в сторону, я опустился на землю рядом с Кэт. Она дрожала.
– Все в порядке. Не так уж и больно.
– Вранье, – бросил я и поднял ее на ноги. Я не мог этого допустить – не мог каждый день смотреть, как она страдает, чтобы выработать иммунитет. По спине у меня пробежали мурашки. – Кэт…
Она высвободилась и сделала глубокий вдох.
– Честно, я в порядке. Нужно продолжать.
Отвернувшись, я про себя сосчитал до десяти, затем до пятидесяти и до ста, но это ничего не изменило. Каждый из нас снова прошел через соприкосновение с камнем. Ни один не смог сопротивляться действию оникса дольше, чем в первый раз.
– Похоже на разряд электрошокера, – признался Мэтью, накрывая яму с ониксом листом фанеры и придавливая ее двумя увесистыми камнями. Было поздно, и все страдали от боли. – Электрошокером меня не били, но, думаю, ощущения похожие.
Мы отправились домой. Я шел впереди Кэт, а Блейк плелся сзади.
– Мне очень жаль, – сказал он. – Карисса мне нравилась. Если бы…
– Если бы да кабы, как говорится, – огрызнулась Кэт, и меня резанул ее тон.
– Да, ты права, – согласился Блейк. – В школе все на уши встанут.
– Тебе-то какая разница? – спросила Кэт. – Ты ведь уедешь, как только вызволишь Криса. Пополнишь число ребят, которые исчезли без следа.
– Я бы остался, если бы мог. Но мне нельзя.
Я замедлил шаг. Не хватало еще, чтобы этот мерзавец продолжал жить рядом с нами. Да я готов был связать его по рукам и ногам вместе с его драгоценным Лаксеном и отправить на запад по почте.
– Я бы остался, – повторил Блейк. – Но раз уж нельзя…
Ну все, с меня хватит. Развернувшись, я увидел, как он положил руку Кэт на плечо. В мгновение ока я уже стоял перед ним, отшвыривая его руку.
– Не прикасайся к ней.
– Слушай, приятель, я ничего не сделал, – побледнев, проговорил он и попятился. – Тебе не кажется, что это чересчур?
– Я думал, мы друг друга поняли. Ты здесь, потому что у нас нет выбора, – напомнил ему я. – Ты до сих пор жив, потому что она лучше меня. Но утешать ее – не твоя забота. Понял?
– Ладно, – скрипнув зубами, бросил Блейк и отошел в сторону. – Увидимся.
– Это было немного чересчур, – заметила Кэт, глядя мне в глаза.
– Мне не нравится, что он прикасается к тебе. Не хочу, чтобы он ошивался рядом с тобой. Я ему не доверяю.
Кэт встала на цыпочки и поцеловала меня в щеку.
– Ему никто не доверяет. Но не стоит каждые пять секунд ему угрожать.
– Еще как стоит, – фыркнул я.
Рассмеявшись, Кэт подошла ближе, обняла меня за пояс и прижалась щекой к моей груди, прямо над сердцем. Я погладил ее по спине, и на несколько минут мы просто стояли, замерев.
– Ты правда этого хочешь? Нас ждет целая бесконечность дней, полных боли.
– Эта боль помогает отвлечься. Именно это мне сейчас и нужно.
Боль помогает отвлечься? Во что превратилась наша жизнь! Это было бы даже смешно, если бы не было так грустно. Я взглянул на лунный свет, серебривший голые ветки деревьев. И все же ничего смешного здесь не было.
Я погладил Кэт по голове.
– Нужно устроить свидание.
