– Как скажешь, – фыркнула она. – Что будем делать в остальные восемнадцать?
– Обниматься, – предложил я.
Смех Кэт мигом оборвался, когда я нащупал резинку ее колготок. Я потянул их вниз, но они застряли на щиколотках.
– Проклятье.
– Помощь нужна? – спросила она.
– Справлюсь, – буркнул я, стащил колготки и бросил их в сторону.
У Кэт перехватило дыхание. Теперь я касался ее обнаженной кожи. Я двинулся тем же путем, что и раньше, и покрывал поцелуями ее ноги, но теперь нас ничто не разделяло. Каждый поцелуй, каждое мое прикосновение заставляли ее трепетать. Не закрывая глаз, я удерживал ее бедро, не желая упускать ни малейшей искры блаженства.
Можно подумать, кто-то смог бы отвлечься от этого.
Ее тело окутало слабое сияние. Черт возьми, она была прекрасна, я испытывал благоговение перед тем, как она отвечала на мои прикосновения – тихими вздохами и женственными стонами.
Наконец ее руки и ноги обмякли, взрыв эмоций истощил и меня. Проклятье. У меня дрожали руки и ноги.
– Ты немного светишься, – хрипло сказал я. – Я только однажды такое видел.
Кэт вздохнула.
Улыбнувшись, я подхватил ее и развернул, удобнее устроив на кровати, потом вытянулся рядом и поцеловал ее в губы.
– Видишь, и двух минут не прошло, – заметил я. – Я же говорил.
– Ты был прав.
– Как всегда.
Слегка толкнув меня в грудь, Кэт повернулась на бок и закинула на меня ногу. Несколько минут она молчала, пока мы занимались как раз тем, что я и запланировал на оставшееся время – обнимались.
– Не могу пошевелиться, – пробубнила наконец Кэт, уткнувшись мне в грудь.
– Это мы так сильно обнялись, – рассмеялся я.
– Мне пора, – зевнув, девушка попыталась подняться. – Скоро мама вернется.
– Ты уже должна уходить?
Она покачала головой, а я готовился к непростому разговору о воскресных планах. И я знал: то, что я собираюсь сказать, Кэт вряд ли понравится. Коснувшись пальцами ее подбородка, я чуть поднял ей голову и посмотрел ей в глаза.
– Хочу кое-что обсудить, пока ты не ушла.
– Что? – Ее сонливость как рукой сняло.
– Наши планы на воскресенье, – ответил я. – Я знаю, ты винишь во всем себя, но это не так. Понимаешь?
– Дэймон… – заговорила она. – Мы оказались по уши в дерьме, потому что я решила…
– Мы, – тихо поправил ее я. – Мы решили.
– Если бы я не стала тренироваться с Блейком и послушалась тебя, все было бы иначе. Адам был бы жив. Ди не смотрела бы на меня волком. Нам не пришлось бы иметь дело с Уиллом, о котором мы ничего сейчас не знаем. – Она зажмурилась и перевернулась на спину. – Я могу продолжать бесконечно. Но ты и так меня понял.
– Но если бы ты всего этого не сделала, Доусон бы не вернулся. Не все так плохо.
– Может, ты и прав, – улыбнулась она.
– Кэт, ты не можешь винить во всем себя, – сказал я и приподнялся на локте. – Иначе станешь такой же, как я.
– В смысле? – удивилась Кэт. – Превращусь в огромного пришельца-отморозка?
– Насчет отморозка ты верно подметила, – усмехнулся я. – Я винил себя за то, что случилось с Доусоном. Это меня изменило. Я и сейчас не тот, каким когда-то был. Не поступай так с собой.
Кэт кивнула, но я видел, что мои слова ничего не изменили.
– Ты не хочешь, чтобы я пошла с вами в воскресенье.
– Выслушай меня, хорошо? – Когда она кивнула, я продолжил: – Я понимаю, ты хочешь помочь, и я знаю, ты можешь. Я видел, на что ты способна. В гневе ты внушаешь ужас, но… если что-то пойдет не так, я не хочу, чтобы ты рисковала. – Я встретился с ней взглядом. – Я хочу, чтобы ты была в безопасности.
– Дэймон, а я не хочу, чтобы рисковал ты, – возразила девушка. – Я хочу, чтобы ты был в безопасности, но не прошу тебя отказаться от этого плана.
– Это другое, – нахмурившись, заметил я.
Кэт села и поправила юбку.
– Но почему? Только не говори, потому что ты парень, а то стукну.
– Перестань, Котенок.
Она прищурилась.
– Дело не только в этом, – вздохнул я. – У меня ведь есть боевой опыт, а у тебя его совсем нет. Все просто.
– Ладно, здесь ты прав, но зато я сидела в клетке. Зная, каково внутри, я гораздо больше тебя не хочу снова в ней оказаться.
– Поэтому я не хочу, чтобы ты рисковала. – Я вдруг вспомнил ту ужасную ночь, когда обнаружил ее за решеткой и услышал ее жалобные стоны. – Ты понятия не имеешь, каково мне было, когда я увидел тебя в клетке. Каково мне сейчас, когда твой голос хрипнет, если ты взволнована или расстроена. Ты кричала, пока…
– Черт, не напоминай мне об этом, – перебила меня Кэт, положив руку мне на плечо. – Мне очень нравится, что ты всегда стремишься меня защитить, но порой это сводит меня с ума. Ты ведь не можешь все время меня оберегать.
О, я готов был оберегать ее хоть целую вечность.
Кэт вздохнула.
– Я должна пойти с вами. Должна помочь Доусону и Бет.
– И Блейку? – не подумав, брякнул я.
– Что? – переспросила она. – Да с чего ты взял?
– Не знаю, – ответил, отстраняясь. – Неважно. Можно…
– Погоди. Это очень важно. С чего мне помогать Блейку после того, что он сделал? Он убил Адама! Я желаю ему смерти. Это ты решил начать все с чистого листа.
Ее слова обожгли меня, и я замер.
– Прости, – поспешила извиниться Кэт. – Я понимаю, почему ты не захотел расправиться с Блейком. Но я должна пойти с вами. Я должна исправить свои ошибки. Должна все уладить.
– Не должна…
– Должна.
Стиснув зубы, я отвернулся от нее. Я понимал, что она справится. Понимал, что она сильная, но, черт возьми, ей не нужно было это доказывать. Одна только мысль о том, что с ней что-нибудь случится, убивала меня.
– Пожалуйста, Котенок, не ходи, – попросил я. – Хотя бы ради меня.
– Я не могу, – прошептала Кэт.
Само собой. Она не могла отступиться.
– Но это глупо! Ты не должна этого делать. Тогда я буду думать только о том, как бы ты не пострадала.
– Вот видишь! В этом и проблема! Не можешь же ты вечно беспокоиться о моей безопасности.
– Но ты вечно влипаешь в разные истории, – заметил я.
– Вовсе нет! – воскликнула Кэт.
– Докажи, что это не так, – рассмеялся я.
Кэт слезла с кровати. Ее щеки пылали от гнева – смотреть на нее было одно удовольствие, хотя я сам разозлился.
