– Да уж, вижу. – Кэт поднялась с пола и поморщилась. – Боже, кажется, я и правда отбила зад.
– Надеюсь, что нет. Я к нему весьма неравнодушен. – Я сверкнул усмешкой. – А что это у тебя щеки такие красные? Ты уверена, что не приложилась еще и лицом?
– Ненавижу тебя, – простонала Кэт.
– Не, это вряд ли. – Я оглядел ее. – Милые носочки.
Потерев попку так, что я сразу позавидовал ее ладони, Кэт метнула на меня полный ярости взгляд.
– Тебе что-то нужно?
Сунув руки в карманы, я прислонился к стене.
– Нет, ничего.
– Тогда зачем вломился в мой дом?
– Я не вламывался. Дверь была не заперта, и я услышал музыку. Предположил, что ты здесь одна. Почему в свой день рождения ты занимаешься стиркой и поешь хиты восьмидесятых?
Глаза Кэт округлились.
– К-как ты узнал про мой день рождения? По-моему, я даже Ди об этом не говорила.
Я улыбнулся.
– Помнишь, той ночью, когда на тебя напали у библиотеки, я поехал с тобой в больницу? Тогда и подслушал, как ты диктовала свои данные.
– Правда? – Кэт удивленно посмотрела на меня. – И ты запомнил?
– Ага. Но все же, почему ты убираешься в свой день рождения?
– Вот такая я отстойная.
– Да, это очень отстойно. О, слушай! – Я посмотрел в сторону гостиной, откуда доносилась музыка. – Это же «Глаз тигра»
[7]. Ну как, подпоешь? Можно еще взбежать по ступенькам и побоксировать в воздухе.
– Дэймон. – Она прошла в гостиную и приглушила музыку. – Серьезно, чего тебе надо?
– Попросить прощения, – сказал я, последовав за ней.
– Что? Снова извиняешься? У меня нет слов. Ничего себе.
Я нахмурился.
– Может, ты в это не веришь, но я совсем не бесчувственный. Поэтому время от времени мне бывает неловко за некоторые свои… поступки.
– Так, погоди. Я должна это записать. Сейчас, только найду телефон. – Она повернулась, оглядывая журнальный столик.
– Кэт, ты только все усложняешь. Я говорю серьезно. Мне и так… непросто.
Она закатила глаза.
– Ну ладно, извини. Может, присядешь? У меня есть торт. Может, он сделает ситуацию менее трагичной.
– На меня такое не действует. Я как айсберг.
– Ха-ха, насмешил. А торт из мороженого с вкусной хрустящей серединкой?
– Ладно, может, и сработает. Обожаю хрустящую серединку.
– Хорошо, тогда пойдем, – кивнула она.
На кухне Кэт стянула резинкой волосы в хвост.
– Тебе сколько отрезать? – спросила девушка, доставая из морозилки торт.
– А сколько тебе не жалко??
– Сколько ты захочешь. – Она вынула из ящика нож и занесла над тортом.
Я заглянул ей через плечо.
– Больше.
Она передвинула нож дальше.
– Еще больше.
Ее рука сдвинулась еще сантиметров на пять.
– То, что нужно, – одобрил я.
Кэт попыталась отрезать кусок, однако нож застрял в торте.
– Терпеть не могу пилить такие штуки.
– Дай-ка мне. – Забирая нож, я коснулся руки Кэт. По коже пробежало электричество. – Просто надо подержать нож под горячей водой. Тогда резать будет легко.
Кэт отступила, пропуская меня вперед. Нагрев нож под струей, я с легкостью погрузил его в торт.
– Видишь? Вот так.
Кэт поставила на стойку две тарелки.
– Пить что-нибудь будешь?
– Как всегда, молоко, если оно у тебя есть.
Она налила молоко в два высоких стакана. Вот это да. Обычно мне предлагали сделать это самому. Прихватив приборы, Кэт жестом пригласила меня вернуться в гостиную.
– А почему бы не поесть здесь?
– Не люблю есть за обеденным столом, слишком официально.
Я отправился следом, взяв тарелку и стакан. Мы устроились на диване: на одном конце – Кэт, на другом – я. Принявшись за торт, я заметил розы.
– Красивые цветы. Брэд подарил?
– Блейк. – Кэт пожала плечами. – Красивые, правда?
– Ничего особенного, – буркнул я. – Ну, и почему ты сегодня одна? День рождения, как-никак.
Кэт помрачнела.
– Мама на работе, а мне не хотелось что-то устраивать. Да и вообще, ничего ужасного в этом нет. И я уже привыкла – не первый раз праздную этот день в одиночестве.
– Похоже, ты мне не рада, а? – Я воткнул вилку в торт и, отделив кусочек мороженого от печенья, отправил в рот. – Но я, правда, пришел извиниться за вчерашнее.
Кэт поставила тарелку на столик и подтянула под себя ноги.
– Дэймон…
– Подожди, ладно? – подняв вилку, остановил ее я.
Кэт поджала губы.
Я опустил взгляд в тарелку.
– Прошлой ночью между мной и Эш ничего не было. Она лишь… морочила тебе голову. Знаю, поверить сложно, и мне жаль, если… все это тебя задело. – Я вздохнул. – Вопреки тому, что ты обо мне думаешь, я не прыгаю от одной девчонки к другой. Мне нравишься ты, и я бы не подумал путаться с Эш. И не делал этого. У нас с ней ничего нет, все прекратилось за несколько месяцев до твоего приезда. В наших с Эш отношениях все непросто. Мы познакомились, как только перебрались сюда. Все ждали, что мы станем парой. Особенно Старейшины: мы уже совершеннолетние, значит, самое время заводить детей. – Я вздрогнул. – Даже Эш считает, что мы будем вместе, – продолжил я, снова вонзая вилку в торт. – Конечно, я ранил ее чувства, хотя не думал, что придется это сделать. – Помолчав, я вдруг осознал, что сказанное – правда. Пусть Эш делает вид, что ей все равно, но я-то знаю. – Тебя я тоже никогда не хотел обидеть. Но в итоге сделал больно вам обеим. – Мое лицо начало гореть, но я не останавливался, потому что должен был выговориться. – Я не могу быть с Эш в том смысле, в каком ей хочется, как она того заслуживает. В общем, прошу прощения за прошлую ночь.
– И ты прости, – прозвучал ее мгновенный ответ. – Я не должна была на тебя так набрасываться. Наверное, это все разбитые окна – из-за них я слетела с катушек.
– То, что ты сделала ночью – бесконтрольное проявление силы. – Я посмотрел на нее. – Все время думаю от этом, а еще о Доусоне и Бетани. О том вечере, когда брат вернулся из похода весь окровавленный. Мне кажется, что-то случилось с Бетани…
– И Доусон ее исцелил?
– Угу. Больше ничего не знаю. – Теперь обо всем рассказывать было легче. – Они… через два дня они оба погибли. Возможно, наша связь имеет тот же механизм, что и деление фотона, вроде бы их два, а в сумме энергия та же. Это объясняет, почему мы чувствуем друг друга. Но я не уверен. Это всего лишь моя теория.
