— Третий раунд будет на тебе. А я, уф, отдохну немного…
Лишившийся почти всех сил целитель опустился на песок… И тут же вновь вскочил, пронзенный ударившим в него разрядом алой молнии. Вот только это было не боевое заклинание и даже не безобидный шокер, а мощнейшие исцеляющие чары, буквально за несколько секунд восстановившие тонус его организма. Целитель просто не успевал следить за тем, как гуляют по телу волны чужого волшебства, однако с легкостью фиксировал оставшиеся после них изменения. Незначительные синяки и ссадины, полученные за последнее время, исчезли без следа. Слегка поврежденная после недавней порции демонятины печень заслужила бы высший балл в любом центре пересадки органов. Резерв вновь оказался полон энергией. Более того, фрагментарно регенерировались те части нервной системы и ауры, которые повредило еще предыдущему хозяину его тела. В недостаточной мере, чтобы можно было восстановить поврежденные глаз и конечность… Но тем не менее ощутимый прогресс имелся!
— Ты в порядке? — подозрительно уставилась на него Доброслава, явно ожидавшая от хозяев арены какой-то крупной пакости. Например, мощного внушения, заставившего бы вторгшихся в подземный город чужаков сражаться друг с другом во время третьего раунда. — Не знаю, что это было, но выглядело мощно. У меня аж вся шерсть дыбом встала.
— Вау!.. — Выдохнул Олег и сплюнул на песок комок какой-то дряни… Которой, скорее всего, являлись скопившиеся в его организме шлаки и прочий мусор. Чародей чувствовал себя очень странно. Чем-то это было похоже на то ощущение чистоты, которое появляется после хорошей бани, только усиленное раз в пять. После битвы в Шанхае его наравне с прочими ранеными лечил местный архимаг, однако тогда ничего подобного он и близко не чувствовал! Видимо, тот высокопоставленный китайский волшебник работал спустя рукава и не особо напрягался ради русских наемников. — Кажется, на меня наложили заклинание исцеления ранга так седьмого… Или даже восьмого!
— Полагаю, эти гнилые ублюдки не хотят, чтобы зрелище кончилось слишком быстро и было неинтересным… — злобно прошипела Доброслава, оглядывая замерших на трибуне мумий. — А почему тогда мне… Ай!
Прямо на голову девушки из возникшего в воздухе разрыва вылилось несколько литров какого-то зелья, почти моментально впитавшегося в плоть и шерсть находящегося в частичной трансформации оборотня. Впрочем, особого эффекта они не оказали — Олег уже успел залечить все более-менее крупные раны, а с небольшими повреждениями и микротравмами вполне справилась естественная регенерация вервольфов. Разве только шерсть Доброславы от подобного купания стала гладкой, блестящей и шелковистой, покрыв даже опаленные прежде участки. И это вроде бы оценили те, кто вышел на арену. Все же один из них был в душе большим ценителем прекрасного, а второй являлся самой кащениткой. Ну, почти…
— Надо же, какие детальные подделки под нас местные обитатели смогли создать за такое короткое время… — присвистнул Олег, стоящий в противоположной части арены. От настоящего он если и отличался, то совсем незначительно. Та же одежда в виде гладиаторских доспехов, те же ожоги на половину тела, та же деревянная нога. И даже выражение лица точно такое же. — Интересно, а говорить эти копии умеют?
— Умеем-умеем… — заверил своего двойника боевой маг третьего ранга, лихорадочно пытаясь прикинуть схему битвы с самим собой. Интуиция подсказывала, что лучше всего было бы вообще избежать сражения. Вот только согласится ли с этим вышедшее на арену существо, Олегом по большому счету лишь притворяющееся? — И, между прочим, оригинал тут я.
Кащенитки, выглядящие абсолютно одинаково, молча переглядывались. И принюхивались. А также синхронными движениями потихоньку становились в удобную позицию для рывка вперед на четырех лапах.
— Клише… — разочарованно покачал головой двойник боевого мага, не сводящий со своего оппонента подозрительного взора. — Вот неужели обязательно было изрекать столь шаблонную фразочку?
— Хм… пожалуй, ты прав, — признал Олег, никогда не обольщавшийся насчет своего искусства риторики. Говорить вполне грамотно у него получалось, но по сравнению с истинными мастерами слова, зарабатывающими этим на жизнь, например, артистами, священниками и рыночными торговцами, успехи парня заслуживали лишь снисходительной усмешки. — Но что еще в такой ситуации скажешь?
Доброславы сорвались вперед, встретились друг с другом посередине — и по песку принялся беспорядочно кататься рычащий клубок из двух оборотней. Какого-либо преимущества ни у одной соперницы не наблюдалось… Да и различить их Олег не мог. Нет, поначалу пытался следить за той кащениткой, что ближе к нему стояла, однако дело это оказалось безнадежным. Слишком плотную пылевую завесу они создали и слишком быстро менялись местами.
— Ты не собираешься на меня нападать? — заинтересованно уточнил двойник через полминуты.
— Тягой к суициду не страдаю, уж тебе-то это должно быть известно. — Олег заподозрил, что хозяева арены ведут какую-то тонкую психологическую игру. К примеру, после первых двух схваток не на жизнь, а на смерть пронзишь своего двойника мечом… и умрешь от аналогичной раны в сердце. А какая-нибудь демоническая сущность, которой может быть посвящена эта арена, засчитает это добровольным жертвоприношением, верхушку города отблагодарит, ну а свежую душу с аппетитом сожрет. — Кстати, а есть ли у тебя кровь? У меня — да, смотри!
— Ну и у меня тоже. — Двойник слегка провел по своей руке мечом, повторяя жест оригинала, а потом нахмурился. Из крохотной ранки, оставленной с хирургической точностью, выступило несколько капель алой жидкости. Вот только чем-то она ему не понравилась. — Та-а-ак… А почему это она вдруг имеет столь странную консистенцию?
На несколько секунд стоящий в противоположной части арены Олег замер с крайне сосредоточенным лицом. Подобное боевой маг третьего ранга обычно видел в зеркале, когда в ванной комнате проводил самодиагностику организма, проверяя, нет ли там чего-то неисправного или просто поврежденного. А затем лицо копии исказилось гневом, и она рассыпалась на множество отдельных песчинок. Глухо шлепнулись вниз опустевшие гладиаторские доспехи. Громко принялась отплевываться Доброслава, соперница которой тоже внезапно обратилась в субстанцию, ничуть не отличимую от находящегося под ногами песка арены.
— Что это было, Олег?! — требовательно обратилась к спутнику кащенитка, видимо, по чисто женской привычке решившая назначить крайним ближайшего к чем-то недовольной фемине мужика.
— Я сам не понял, — честно признался ей боевой маг третьего ранга. Однако в его душе почему-то крепла уверенность в том, что убийство самого себя в этом месте действительно стало бы формой жертвоприношения. Вот только, похоже, не только их самих. Кем или чем являлись распавшиеся песком создания, Олег не знал, но только его двойник действительно в свою последнюю секунду находился в жутком бешенстве. И, похоже, отнюдь не на оригинал, а скорее на тех, кто стравил их между собой.
С гнусавым звуком не то труб, не то фанфар за спиной людей зажглись громадные огненные буквы. Это внезапно покрылся иллюминацией девиз, выбитый над теми воротами, через которые они попали на арену.
