Фанатик еще не понимал, что за вещь создал живой бог, но каким-то глубинным чутьем уловил ее неподдельную важность.
– Место, где можно обращаться мыслями к твоему Владыке и молить о помощи… – ответил К’ирсан, устало похрустев шеей. Вроде и не запредельно сложное заклинание, а выпило Силу не хуже хорошей драки.
Однако Руорк нуждался в более развернутых объяснениях.
– Но… но как… и что с этим… – Было видно, что он одновременно и радовался участию своего кумира в делах веры, и вместе с тем понятия не имел, как относиться к вышедшей из-под его рук таинственной постройке.
– Пока ничего с этим не делать. Сначала надо притащить сюда кого-нибудь из Круга шаманов, может, даже простого чтеца Астрала, и заставить разобраться с управлением. А потом подумать, как эти навыки привить жрецам и старшим членам ордена Владыки… – жестко сказал К’ирсан.
Энтузиазм, целиком захвативший его этим утром, уже пропал, и теперь все, чего хотелось Кайфату, – это убраться куда подальше и заняться там чем угодно, лишь бы хоть немного разгрузить утомленный разум.
Но, увы, короли и императоры не должны подчиняться животным желаниям! Оставив Руорка с благоговением рассматривать новоявленный алтарь, К’ирсан отбыл во дворец. Там ему еще предстояло заняться наладкой астральных каналов между алтарем и двойником, проверить работоспособность всей артефактной конструкции и… заняться еще миллионом других дел. Утомительных, часто скучных, но все равно важных.
Впрочем, именно сегодня Кайфат впервые за много дней, если не седмиц, собирался окунуться в ворох забот без привычной тоски на сердце. Измотавшая его череда неудач и провалов, кажется, подходила к концу, и появилась надежда – пока только надежда! – что в грядущем столкновении с Рошагом у него таки будет один козырь. Или два, если вспомнить про попавший в руки К’ирсана медальон Длинноухих.
Да, кажется…
* * *
Дарг, как выходец из маленького и считающегося диким народа, никогда раньше не думал, что сможет достичь своего нынешнего положения. И речь здесь идет совсем не о звании Мастера Меча, королевском титуле и воинской славе. В конце концов, воинскими навыками и громкими победами мало кого удивишь не только за горами Порубежья, но и здесь, в гораздо более «цивилизованных» местах. Так же как не удивишь историей восхождения на престол: все правящие династии в том или ином виде основывались захватчиками и узурпаторами.
Нет, уникальность положения Дарга была в том опыте и тех встречах, которые были на его жизненном пути. Кто мог похвастать, что видел, как сражаются сильнейшие маги мира, как воюют герои пророчеств и как… и как со Светлых эльфов слетает их природная спесь. Последнее было особенно поразительно, потому как Перворожденный и гордыня – это два понятия, неотделимые друг от друга. Проклятье, да Длинноухие порой даже готовы были умереть, но не изменить своим убеждениям. И не потому что правы, а потому что они – высшие. Так что любые проявления понятных простым смертным чувств, вроде стыда и страха, явление уникальное и рассказы о нем достойны передачи потомкам.
Если, конечно, проживешь достаточно долго, чтобы эти самые потомки у тебя появились…
Переселение жителей Маллореана на другой материк как раз и было тем самым проявлением чувств, о существовании которых Перворожденные, кажется, начали забывать. Это глубинный, изматывающий страх, грозящий перерасти в панику, и не менее отвратительный стыд, норовящий раздавить слабых духом и испортить светлое будущее сильным. Именно эти чувства наблюдал Дарг на лицах эльфов, уходящих в пелену портала. Семья за семьей, группа за группой, с детьми на руках, в сопровождении редких зверей и с загруженными домашним скарбом тележками они покидали родную землю, даже не помышляя о сопротивлении. Великие и могучие дети Света, дети Творца бежали точны крысы с тонущего корабля, оставляя землю на поругание врага. Врага, который еще даже не появился на подступах к Маллореану.
И вот ведь какое дело: переодень лесных переселенцев в другую одежду, спрячь уши, и их уже не отличить от каких-нибудь «грязных» смертных. Такой удар по самолюбию и мировоззрению «высшего» народа!
Впрочем, наблюдение за бедственным положением хозяев и патронов совсем не то, чего Дарг так уж сильно жаждал. Сложись все иначе, и он с гораздо большим удовольствием вернулся бы на Сардуор. Смешно сказать, но если раньше сын Сохога считал свое королевство дном мира, далеким от цивилизации и культуры, то теперь воспринимал чуть ли не как небесный чертог, защищенный от всякого внешнего зла.
Увы, вернуться не получалось. Что бы там ни говорил Ханг Чес’сен, но возможность воспользоваться порталом у него так и не появилась. Эльф с лицом лисицы обещал ему, что он отправится домой в течение седмицы, но дни сменялись днями, а управляющие вратами маги все так же его игнорировали.
Бюрократия у бессмертных Светлых эльфов оказалась ничуть не слабее, чем у смертных людей и гномов. С одной стороны, Даргу говорили, что он чрезвычайно важен и полезен на своем месте в Пяти королевствах. С другой – руководящие отправкой Длинноухие даже близко не подпускали его к вратам, зло цедя, что без распоряжения высшего начальства место в рядах переселенцев человеку никто не даст. Вот только кто бы еще Даргу сказал, когда это самое распоряжение будет дано! Решить вопрос наверняка мог Ханг Чес’сен, но проклятый эльф снова куда-то пропал, и сын Сохога опять остался предоставлен самому себе. Вот он и развлекался как мог, следя за уходящими в дверь между реальностями Светлыми.
Любимым местом Дарга для наблюдений был небольшой взгорок, заросший необычного вида травой, в сотне саженей от портальной площадки. Вообще возвышенность эта находилась за невысоким заборчиком с предупреждающей надписью на эльфийском, но правителю Пяти королевств было на это плевать. Ему здесь нравилось, а если кто-то что-то имеет против… что ж, недовольные могут попробовать его наказать. Например, выслать из эльфийского лесного рая в жестокий мир людских королевств!..
К сожалению, сегодня Дарг немного задержался и опоздал к самому интересному – моменту, когда в марево врат, мерцающее между двумя кедрами, входят последние Длинноухие из очередной партии переселенцев и маги начинают успокаивать взбаламученный напряженной работой артефакт. Процесс этот всегда сопровождается настолько яркими эффектами и иллюзиями, что на его фоне меркнут любые огненные шоу и фейерверки.
После стабилизации прохода в Междумирье некоторое время пользоваться им не будут, давая возможность «отдохнуть». Причем пауза может длиться по-разному: когда десять минут, когда несколько часов. Заранее предсказать невозможно, во всяком случае, Дарг не угадал ни разу.
Перед сыном Сохога замаячила перспектива провести ближайшие несколько часов, скучая в одиночестве на мархузовом холме. Что не добавило ему хорошего настроения.
Дерьмо тарка, да лучше бы он опять попробовал этой эльфийской сладостью напиться, чем сюда тащиться! Дарг сплюнул под ноги и бездумно уставился на возвышающийся в сотне саженей врат меллорн. На него снова навалилось дурное предчувствие, и он ничего не мог с этим поделать…
