Но мне нельзя было терять разум. Я должна была все ему объяснить.
– Помнишь, когда мы были вчера в детском отделении, я сказала, что хочу тебе о чем-то рассказать?
– Да, – ответил Джекоб.
Я тяжело вздохнула и замялась, не зная, с чего начать.
– У нас с Надией сложные отношения. Мы были порознь гораздо больше, чем вместе и…
Я опять замолкла, но потом нашла в себе силы продолжать.
– Ребенок, которому ты помог вчера родиться… Его отцом был тот мужчина, с которым я встречалась в Лос-Анджелесе. Когда я рассказала тебе, что застала его с другой женщиной, я не пояснила, что той женщиной была Надия.
Джекоб нахмурил брови и погладил пальцем мое запястье.
– Я не могла и подумать, что прощу ее, – призналась я. – Вот почему я переехала сюда с Западного побережья. Вероятно, я больше никогда бы с ней не увиделась, если бы не болезнь. И вот мы с ней кое-как общались все эти недели. Она уверена, что я помогаю ей только ради того, чтобы быть безукоризненной, а не потому, что волнуюсь за нее, доверяю ей и люблю.
– Ну, а ты? – спросил он. – Ты любишь ее?
– Да, – ответила я без колебаний. – Как я могу ее не любить? Она моя сестра-близнец, а эти узы… ну… на всю жизнь. Просто я не могла чувствовать это прежде, потому что злилась. Но теперь, увидев, как она чуть не умерла, я поняла, что любовь во мне сильнее, чем злость. Я не хочу ее терять, Джекоб, и, если ей спокойнее с тобой, я не хочу этому препятствовать. Она видела так мало хорошего в своей жизни, а у меня было так много…
Его ясные, умные глаза были лучше всех на свете.
– Ты не можешь изменить прошлое, – сказал он.
Я потупилась.
– Знаю. Но я могу изменить будущее, хотя бы мое собственное. Я хочу, чтобы Надия получила все прямо сейчас. – Я посмотрела на него. – А ты и есть это все. Я прошу тебя, чтобы ты остался ее доктором. Если я не безразлична тебе, пожалуйста, не бросай ее.
На его столе зазвонил телефон. Я выдохнула воздух, чувствуя себя опустошенной, потому что ждала его ответа. Мне нужно было убедиться, что он понимал, как трудно мне его отпускать. Как трудно не быть с ним, когда мне отчаянно этого хотелось.
Джекоб снял трубку. Я ждала, пока он поговорит. Потом он снова подошел ко мне.
– Дайана, – сказал он, – я тоже не хочу тебя потерять.
Лучше и не скажешь.
– Но я не найду покоя, если ты выберешь меня, а не ее. Я перестану быть такой, какую ты заслуживаешь.
Тут я повернулась, чтобы уйти, но, когда открыла дверь, он догнал меня и захлопнул ее. Стоя за моей спиной, он легонько провел губами по краю моего уха, и я испугалась, что ударю его электрическим током, который переполнил меня.
– Пожалуйста, знай, – прошептал он, – я сделаю для твоей сестры все, что в моих силах. Даю тебе слово.
– Знаю, – сказала я и вышла.
Глава 72
До этого разговора в кабинете Джекоба мое соперничество с Надией давило на меня как огромный чемодан, который я взвалила на спину. Я держала на дистанции всех, даже своих близких, пока не появился Джекоб и не напомнил мне, что я все-таки способна на нежность и ласку. И на сексуальную привлекательность. Он заставил меня понять, что стены, которыми я отгородилась от всех, не такие толстые, как хотелось мне прежде, и я поверила, что смогу прожить и без них.
Надия с каждым днем набиралась сил. Я чувствовала, что мои молитвы были услышаны. Еще я ощущала себя более цельной – уверенной в себе и достойной уважения – после того, как отбросила злость и научилась прощать. Когда я наблюдала, как Надия сидела в кресле-качалке и впервые держала на руках свою дочку, я внезапно ощутила себя невесомой, словно плыла в небеса навстречу облакам. Надия тихонько плакала, и я догадалась, что она впервые в жизни испытывала такую глубокую и огромную радость.
Наши взгляды встретились, и моя душа наполнилась теплым светом.
– Дайана, – прошептала она, – как мне благодарить тебя?
– За что? – удивилась я.
– Ты так заботишься обо мне, даже после всего…
Я покачала головой.
– Все в прошлом. К тому же ты была права. Это ты сделала мне одолжение. Огромное. Просто тогда я этого не понимала.
Она тихонько качалась в кресле и смотрела на дочку.
– Теперь я рада, что все так получилось, – твердо сказала я. – Если бы не это, ты бы не держала сейчас этот драгоценный сверток. И мы будем любить ее больше жизни, так, словно у нас не будет завтра. Ты и я, мы вместе.
– Даже если завтра не будет, – сказала Надия. – Сегодня я засну счастливая, зная, что я смогла подержать ее в руках – хоть немножко – и зная, что у нее есть ты.
Я нахмурилась.
– Не надо так говорить. Ты с каждым днем поправляешься.
Она странно взглянула на меня и кивнула, а меня не покидало ощущение, что она знала что-то, чего не знала я – и не знали даже доктора.
– Пожалуй, я назову ее Эллен, – сообщила она. – Тебе нравится такое имя?
– Да. Оно красивое.
* * *
Через десять дней Надия и Эллен выписались из больницы, и я наняла няньку, которая находилась возле них весь день, пока я работала. Еще я не хотела, чтобы Надия утомлялась, и взяла на себя ночное кормление и перемену пеленок. Несмотря на то что утром я была без сил, я любила драгоценные минуты, которые проводила с маленькой Эллен, пела ей колыбельные, качала на руках, гуляла с ней среди ночи по дому.
По утрам мне требовался кофе в еще больших количествах, чем прежде, но я перестала ходить в «Старбакс», потому что боялась встреч с Джекобом. Пожалуй, я не доверяла себе и не готова была отказаться от него.
Шли неделя за неделей. Мне ужасно его не хватало, и я не знала, что чувствовал он. Мы не общались и не переписывались друг с другом с тех пор, как Надию выписали, и, хотя она несколько раз приезжала к нему на консультации, я не сопровождала ее. Может, он обижался на меня за это…
Может, думал, что мне он безразличен, что я не думаю о нем.
Потом, через четыре недели после выписки, субботним вечером все переменилось.
Мы сидели дома за обеденным столом, когда внезапно ожил пейджер, который сестре дали в больнице.
Глава 73
Не прошло и часа, как я привезла Надию в больницу, и ее сразу же направили на обследование и лабораторные анализы. День был субботний, наша домашняя нянька была выходная, и я взяла Эллен с нами в коляске, а еще большой запас одноразовых пеленок и бутылочек и все, что понадобится, если мы надолго там задержимся.
Мне позволили на время ожидания остаться с Надией в палате, а когда пришла сиделка, чтобы измерить ее давление, я не выдержала и спросила:
