18.15. Въехали в город Витебск (Вщебск). На заправках цена бензина в белорусских рублях — 598 рублей за литр. Немудрено, что на дорогах так редко попадаются машины с белорусскими номерами (в пересчете на наши деньги бензин здесь в два раза дороже).
В.П. рассказывает, что Марк Шагал родом из Витебска.
А.К. пытается что-то рифмовать, но лучше мы здесь приведем стихи блистательного Алексея Решетова:
Говорят, с кленовым посохом
Сам художник Марк Шагал
По воде ходил, как посуху,
И по воздуху шагал.
A. К.:
— И, говорят, ушагал не куда-нибудь, а в США...
B.П., не разделяя легкомысленного отношения коллеги к памяти великого художника, утверждает, что дух Шагала наверняка витает где-то над улицами Витебска. Но где?..
Улицы широки, и застройка кварталов просторная (там, где мы проезжали). Штурман с удовлетворением отмечает, что в городе хорошая разметка мостовых и указатели всех направлений в наличии. Мы без особого труда пересекли по мосту реку Лучосу, проехали мимо телевышки (необычной конструкции, с тросами-растяжками поперечных балок (если посмотреть на нее сверху, получится проекция креста) и выехали из города в сторону Полоцка.
19.00. Проезжаем колхоз (калгас) имени Суворова. Балагурим: чем это Александр Васильевич провинился, что батька Лукашенко его в колхозники записал? И еще один повод для улыбки: стела «Слава КПСС», а на ее постаменте — чьи-то два стоптанных кирзовых сапога.
Спорим, какие меры длины используют сябры: А.К. утверждает, что белорусские мили, а В.П. говорит, что вэрсты... Только С.А. молчит и продолжает наматывать эти расстояния на колеса нашей «Лайбы». Оно и понятно. Если бы капитан «Лайбы» на равных участвовал в постоянном трепе остальных членов экипажа, все давно бы оказались в кювете.
19.55. Вот и Полоцк (Полацк), названный так по имени княгини и просветительницы Ефросиньи Полоцкой. (В.П.: «Наверное, все-таки наоборот...») При въезде в город долго торчим на железнодорожном переезде (первый закрытый шлагбаум на нашем пути; а прошли мы уже 3200 километров).
A.К. говорит, что опущенный шлагбаум — нехорошая примета: нас никто не ждет.
B.П. замечает по поводу медленно тянущегося мимо нас состава: «У него первый вагон уже в Витебске, а хвост все еще в Полоцке...»
Наконец шлагбаум открыли, и мы движемся по городу.
Переезжаем реку Палату («в реке Палата вода по блату»). Долго плутаем по улицам, перерытым для ремонта канализации. Потом А. К. идет пешком и находит дом, где проживает тесть С.А. Он (то есть тесть) провожает нас к своему сыну
Александру (шурину С.А.), которого не оказывается дома. Далее нас сопровождает сноха С.А. — Наталья.
При посадке Натальи в «копейку» мы тут же прокалываем колесо. (Женщина на корабле... Верь или не верь этой примете и предчувствиям А.К., но первый прокол за дорогу говорит сам за себя.)
Ремонтируемся. Едем в поселок Междуречье, где живут друзья Натальи и Александра — семья Машкиных (Василий и Елена).
Большущий дом из шести комнат, камин, баня, гараж, спортзал (!) и т.д. Здесь ночуем, предварительно посетив баню и отужинав с хозяевами. В.П. дарит детям хозяев свои книжки. А.К. высказывается по поводу «оживших» персонажей Командора... В.П. игнорирует. Митька замечает что-то о неуместности такого юмора. А.К. делает вид, что раскаивается. Тем более что хозяева зовут за стол.
В.П. после нескольких рюмок рассказывает (уже не первый раз за дорогу) историю зайца Митьки, с которым он подружился в 1978 году на съемках фильма «Та сторона, где ветер». (Кого интересуют подробности — читайте повесть «Заяц Митька» в двадцать седьмом томе Собрания сочинений все того же В.П.)
А.К. декламирует свои стихи. Слушатели аплодируют.
Камин уютно потрескивает. Хозяева благожелательны. Гости благодарно расслабляются. Засыпают с тайной завистью в душе: «Почему мы не бизнесмены, а всего-навсего литераторы и не владеем подобными усадьбами?» Но... каждому свое...
ВОСКРЕСЕНЬЕ, 27 мая
8.00. Подъем, завтрак, прощание с гостеприимными Машкиными. Обмен адресами и телефонами (гора с горой не сходится, а человек с человеком... кто знает).
8.45. Снова приезжаем в Полоцк. На спидометре 3505 километров. В городе нам предстоит найти шиномонтажку.
(В.П.: «Шарашмонтажку, туда ее...») Потом надо побывать на кладбище, где похоронены родственники С.А.
С Полоцком связаны юные годы Сергея Алексеевича. Время в Полоцке — его время...
11.20. Небольшая экскурсия по городу, ее устроил на своей машине Александр — шурин С.А. Соборы, памятники. Старые деревянные улицы, похожие на те, что в наших уральских городках. Перед большой школой — памятник-бюст... кому бы вы думали? Комдиву Азину! Оказывается, известный на Урале герой Гражданской войны успел повоевать и здесь. Будто земляка встретили...
Поехали на кладбище, где покоится другой шурин Сергея и его теща. (Кладбища в Беларуси, может быть из-за особенностей местной почвы, находятся на каких-то насыпных возвышенностях.) Поминаем покойных, как полагается, кладем на могилы цветы. Такая уж жизнь человеческая, что светлая память перемешана с грустью...
Одна из родственниц С.А., пожилая учительница, вполголоса рассказывает В.П. о похороненном здесь муже. Он был мастер-краснодеревщик. Однажды на работающем станке разлетелся на куски шлифовальный круг, и крупный осколок угодил мастеру в голову. И вот теперь смотрит этот человек на живых с фаянсового медальона на обелиске.
— Он очень ваши книжки любил, — говорит учительница Командору. — У нас их целая полка....
Что тут ответишь? В.П. молча подставляет под горлышко бутылки рюмку...
13.05. Покидаем Полоцк. На выезде бортуем «запаску». Заплатили 2,5 тыс. белорусских рублей (по словам С.А., это в два раза дешевле, чем на Урале). Для того чтобы быть во всеоружии при столкновении с местными дорожными милиционерами, А.К. поменял 50 долларов на 69,5 тысячи белорусских рублей (такой у них курс).
13.10. Переехав Западную Двину, движемся в сторону Минска. Вдоль дороги живописные белорусские пейзажи: ярко-зеленые поля и темно-зеленые хвойные чащи. По обочинам небогатые, но чистенькие, ухоженные деревеньки, холмы и речушки. Пустынная трасса.
15.07. Въехали в Минскую область.
15.38.Остановились у мемориала «Хатынь». Это одна из 158 белорусских деревень, сожженных в годы немецкой оккупации (как оказалось, не немцами, а их подручными — батальоном белорусско-литовских полицаев). Сейчас здесь потрясающий по силе воздействия на душу памятник. Кровь стынет от звона хатынских колоколов. У всех тяжко на душе — и у С.А., побывавшего здесь впервые, и у В.П. и А.К., уже приезжавших сюда раньше...
