— Что чудесного? В Канаде тот же климат, что у нас.
— Зато экология не та! И леса, и озера… И вообще иной мир! Дядя Валентин обещал свозить тебя на машине в Штаты. Может быть, даже в Нью-Йорк.
— Дядя Валентайн…
— Не паясничай!
— Я боюсь лететь.
— Что за чушь! Все говорят, что самолеты этой компании совершенно надежны!
— А почему тогда пассажиры при взлете и посадке читают «Отче наш»?
— Это… традиция, вот и все.
— Везде традиции. Сплавлять детей куда-нибудь из дома на каникулы — тоже традиция. Хороший тон. «Ах, вы знаете, наша дочь отдыхала у родственников в пригороде Торонто»…
Мама опять взяла полотенце. Белка поправила очки, бросила в открытое окно косточку маслины и скрестила руки с видом готовой пострадать мученицы.
Мама огрела полотенцем газовую плиту.
— Я тебя не понимаю!
— А я, мамочка, тебя. То ты боишься отпустить меня без мобильника за три квартала, то готова загнать на другое полушарие. Ну, ни-ка-кой логики.
— Полная логика! Там в тысячу раз безопаснее, чем в этих наших кварталах! Лидия Даниловна рассказывала, что вчера на улице Пестеля опять…
— А Лидия Даниловна помнит, что началось за границей, когда меня отправили туда на Рождество? В Индийском океане цунами! В Европе ураганы! Всю Англию залило, даже до Петербурга докатилось!
— При чем здесь Канада! Там не заливает и не трясет!
— Там будет трясти меня. От ихнего образа жизни.
Белка нарочно ввернула неправильное слово «ихнего», чтобы перевести разговор на другие рельсы. Мама — заведующая кустовым управлением библиотек — всегда тщательно следила за нормами литературного языка. Брякнет Белка что-нибудь вроде «клёво» или «прикид» (чаще всего нарочно) — и началось воспитание. Но на сей раз мама не попалась на крючок. Видимо, даже не заметила.
— Ты просто не умеешь быть благодарной. Тетя Рита изумительная женщина.
— Она, конечно, изумительная. Да я-то злыдня. Я не могу, когда она: «Бэллочка, ступай переоденься к ужину. Бэллочка, почему ты так редко улыбаешься? Девочка моя, спустись в холл, там опять пришел твой бойфренд»…
Маргарита Степановна Языкова, папина сестра, волею судьбы десять лет назад оказалась замужем за жителем Канады Валентайном Дюма (полуирландцем, полуфранцузом). И очень скоро полностью вписалась в уютный быт обеспеченного западного семейства. Честь ей и хвала. И дяде Валентайну, однофамильцу знаменитых писателей, — тоже (хороший мужик). Вот только детей у них почему-то не было. Поэтому российскую племянницу они окружили всяческой любовью. Но почему надо все время ходить с улыбкой и то и дело переодеваться — к завтраку, обеду, ужину?.. Хотя, по правде говоря, было там совсем неплохо. И даже «бойфренда» Мишеля она вспоминала без досады.
Это был сын соседей, на полгода старше Белки. «Бойфрендом» он объявил себя с первого дня знакомства (сперва полушутя). Других ребят поблизости не было, поэтому поневоле законтачили. Ходили на лыжах, ездили с дядей Валентайном к Ниагаре, болтали по вечерам. Мишель говорил по-английски и по-французски, Белка в английском ни бум-бум, а французский учила с первого класса и потому кое-как объяснялась. И обучала Мишеля русским фразам. Он был ничего, не дурак, только слишком тонкошеий, причесанный и воспитанный. Но в конце концов оказалось, что воспитание воспитанием, а… В общем, однажды вечером, когда остались в комнате Мишеля вдвоем перед телевизором, тот (Мишель, а не телек), начал все так же вежливо объяснять, что у них, в здешнем краю, отношения между «бойфрендами и их девочками» бывают не только словесные, но обретают вскоре «более ощутимую форму».
Не теряя времени и не проявляя смущения, Мишель вознамерился продемонстрировать, что это за формы.
«Ты что с катушек съехал? Убери лапы», — сказала Белка.
Мишель по-русски почти не понимал и лап не убрал, наоборот…
О-о, какое трескучее эхо российской пощечины сотрясло респектабельный канадский особняк и, кажется, докатилось до берегов Онтарио! Бойфренда отнесло с мягкой скамейки на пол, под пушистую елку, на которой судорожно запрыгали стеклянные шары и санта-клаусы. Надо отдать Мишелю должное, он не потерял самообладания. Посидел, потер щеку и высказался в том смысле, что, очевидно, девочка не созрела для перехода к новому этапу отношений. Белка с трудом, но поняла. И сообщила опять же по-русски, что сейчас Мишель созреет и перезреет как кривой огурец на навозной грядке.
— Пожалюста? — сказал тот, продолжая поглаживать щеку. В переводе на нормальную речь, это означало: «Повтори, я не врубился».
Белка, старательно подбирая слова, повторила по-французски (правда, слово «перезреет» не вспомнила и сказала «лопнет»).
— О нет, — отозвался Мишель. — Это не есть правильный финаль…
Они не поссорились. И вполне по-приятельски попрощались, когда через три дня Белка отправилась домой. И потом случалось даже, что переписывались по е-мейлу (Белка — в основном для тренировки в языке). Но встречаться с неудачливым бойфрендом Белку вовсе не тянуло.
И вообще не тянуло в Канаду.
Почему?
Конечно, она и вправду побаивалась лететь опять через океан, но не так уж сильно. И к образу жизни в доме Дюма она к концу зимних каникул вполне притерпелась (хватило юмора). И понимала, что там ожидает ее немало интересного. Но… что-то необъяснимое (такое же необъяснимое, как звонкие щелчки пространства) заставляло говорить «нет». Словно кто-то шептал: «Не надо, Белка. Уедешь — многое потеряешь». Шепот был неясный, и при желании ничего не стоило отмахнуться. Но… желания не было.
Чтобы мама не заподозрила ее в странных настроениях, Белка надула губы:
— Мы же хотели все вместе в Питер. Или даже в Вильнюс…
— Но ты прекрасно знаешь, что папа до осени не может! Сейчас наконец-то появилась возможность спасти завод от банкротства, получить новые заказы! Это реальный шанс! Все инженеры остались на местах!
— Подумаешь, шанс. Кому нужны радиозонды российского производства.
— Не зонды! Есть возможность освоить выпуск строительных конструкций. Как раз идет наладка новых технологий. — Мама была в курсе дел своего супруга.
— Ага! Как переделывать летучие шары в бетонные панели… В «элизобетонные»…
— Не суди о том, чего не понимаешь! И… надо пожалеть отца, он работает на износ! Я не могу оставить его в такую пору.
— Ну и я не могу! — героически сообщила Белка.
— А ты сможешь. Как раз, чтобы помочь папе. Он станет лучше работать, если будет знать, что у дочери нормальные каникулы. Имей в виду: если не Канада, то путевка в летний лагерь «Песчаный мыс». На две смены. У меня есть возможность…
— Еще не хватало! В этот заповедник для дебилов!
