Ребята посмотрели друг на друга.
— Поищем, — буркнул Владик. И глянул на отца. — Папа, а как насчет Трех Котов? Сможем зайти туда?
— Если будет сохраняться такой ветер...
— А когда мы там окажемся... если будет этот ветер? — осторожно настаивал Владик.
— Возможно, завтра к утру... Но если там пираты, нам крышка. У нас никакого оружия, кроме музейного пистолета...
— И ракетницы. Это, клянусь дедушкой, тоже оружие, — напомнил Жора.
— Тогда конечно, — усмехнулся капитан.
Все посмеялись: никто не верил в пиратов всерьез. Впрочем, и в то, что могут отыскать следы отца Ники, кажется, тоже не очень верили...
Когда снова оказались у пушки, Ника сказала:
— Наверно, придется положить в банку счастливый билет. Другого амулета нету...
— Он не будет греметь, — возразил Максим.
— Тогда что?
Владик, сопя, полез в карман и вытащил... камешек с дыркой.
— «Куриный бог»! Ты же сказал, что его уронил за борт! — удивилась Ника.
— Я... пошутил тогда... — Владик заметно порозовел.
Ника посмотрела, погрозила пальцем. Владик зацарапал сандалетой палубу. Максим, поглядывая на них, привязал к ломику обрезком капронового линя банку из-под фасоли.
Опустили в нее камешек. Тряхнули. Банка затряслась, ломик в руках у Владика — тоже.
— Во! Как отбойный молоток! — обрадовался Максим. — Дай-ка! — Он выхватил у Владика оживший инструмент, толкнул его в ствол карронады. Оттуда полетел цементный щебень.
Да, «отбойный молоток» системы Паганеля работал здорово! Ребята по очереди хватали его, чтобы испытать радость такой интенсивной работы. Наконец Максим скомандовал:
— Подождите... — Сунул руку в пушку, пошарил. — Кажется, что-то есть... Надо еще немного... — Он снова поработал трясущимся ломиком, опять по локоть запустил руку в ствол и... вытащил прямоугольный предмет, замотанный в рваную и закаменевшую парусину. — Спокойствие... — командирским тоном сказал Максим. —
Смотреть будем после. Сейчас идем к себе... — Он скинул спасательный жилет, завернул в него находку, оглянулся. Его друзья тоже оглянулись. Никого не было рядом, никто ничего не видел. Вернее, так им показалось, а на самом деле Паганель укрывался неподалеку.
Ребята ускользнули к себе в кубрик.
— Нож давайте... — дрожала от нетерпения Ника.
Максим открыл складной ножик. Взрезал и отбросил твердые тряпки. Перед ребятами оказалась деревянная обшарпанная шкатулка с накладным замочком.
— Постойте, — прошептал Владик — тут еще какой-то конверт...
Сверху на шкатулке лежала маленькая плоская папка из кожи вроде бумажника. Ее, путаясь пальцами и мешая друг другу, открыли. В кожаном конверте оказалась желтая, сложенная вчетверо бумага. На ней различимы были написанные побледневшими чернилами буквы.
— По-русски? — прошептала Ника.
— По-русски, кажется... — отозвался Максим.
— Читайте, у меня очки запотели. От переживания... — торопливо пробормотал Владик.
Максим поднес лист к лучу, падавшему из люка.
— Ого, предупреждение! «Стойте! Открыть замок шкатулки можно любой шпилькой, но только в полночь. Иначе случится беда...» Тьфу-тьфу-тьфу, как сказал бы Макарони.
— Что еще написано? — Ника заглянула Максиму через плечо.
— Больше ничего... Ну, что будем делать?
Владик почесал о плечо облупленное от загара ухо.
— Наверно, надо ждать. С таким делом не шутят.
— Я лопну от нетерпенья, — простонала Ника.
— Что там? Неужели какой-то часовой механизм? — недовольно сказал Максим. — Чепуха. Давайте попробуем...
— Я бы не советовала... — осторожно сказала Ника.
— Давайте голосовать, — предложил Максим. — Кто за то, чтобы открыть сейчас? — И поднял руку. Один. — Ну, ясно... Тогда давайте спрячем эту штуку подальше. И пойдем дочищать пушку. Ведь мы обещали Охохито сделать ее чистенькой...
Паганель отпрянул от выхода из кубрика и засеменил прочь. Ребята вышли на палубу, а шпион укрылся за рубкой на другом борту.
— Шеф! Это случилось!.. Пока не знаю, но они унесли сверток с драгоценностями в кубрик. Открывать будут в полночь... Так предписано... Я не знаю, какой дурак предписал... Я — дурак? Я стараюсь изо всех сил, а вы... Ну, на-конец-то. А то одни оскорбления... Обязательно! Как узнаю — сразу...
Они вычистили пушку так, что хоть сейчас в музей.
Сменившийся с вахты Охохито был счастлив.
— Героическая работа! Обязательно дам еще пострелять из пистолета! Только не сейчас, а то Жора опять заругается... Как это вы сумели так быстро ее отдраить?
— Волшебство, — хихикнула Ника, ничем не рискуя...
Завечерело. Все, кто был свободен, собрались на баке.
Дядюшка Юферс взял гитару.
Стало море злее и угрюмей, ребята.
Плюньте через левое плечо.
Что везем мы в нашем темном трюме, ребята?
Только черный, только черный сундучок —
И молчок!
Кое-кто подтягивал дядюшке. И ребята. Но потом они отодвинулись, и Владик прошептал:
— Я скоро взорвусь от нетерпения. Когда эта полночь?
— Я тоже готова взорваться, — вздохнула Ника. — Но еще больше я думаю: что там на Трех Котах?
— Три Кота будут завтра, хоть взрывайся, хоть нет, — рассудил Максим. — А со шкатулкой можно было и не ждать. Сами голосовали... Может, переголосуем?
Владик и Ника посмотрели друг на друга и помотали головами...
Наконец время приблизилось к полуночи. Ребята уже были на своих койках. Ника смотрела, свесив голову, Максим и Владик сидели внизу, шкатулка лежала между ними. Максим держал наготове открытое шило карманного ножика. Владик светил фонариком на его наручные часы.
— Ну? Скоро? — очередной раз спросила Ника стонущим шепотом.
— Еще минута... — сказал Владик. — Посади Андрюшку так, чтобы ему было видно. Он приносит удачу...
Ника устроила зайца, чтобы он тоже свесил голову.
— Ну, скоро?.. Макс, а твои часы не отстают?..
— Не отстают... Ну, поехали... — Максим брякнулся на колени перед койкой и вставил шило в скважину замочка. Нажал, шевельнул...
Раздался тихий пружинный звон. Крышка отскочила. Ника свесилась еще больше и чуть не загремела вниз.
— Тьфу ты... — с великой досадой произнес Максим. — Тряпка какая-то...
— Подожди... — нервно прошептал Владик. — Это же сверток. И тетрадка... Постой, не разворачивай. Видишь, написано: «Сперва прочитайте!» Может, там координаты...
