— Дэни, ну ты чего молчишь? — опять обратился к брату Василек. — Мы напечем ракушек для провизии. Для пресной воды есть горшок. Если понемножку пить, то хватит. Да мы с тобой можем и морскую...
— Я тоже могу... — вставил Володька.
Штурман Дэн шевельнулся и отложил палаш.
— Вы разве не понимаете? — спросил он угрюмо. — Откуда здесь лодка? Вы не знаете, что такое эхо времени?
Мы с Володькой не знали. Братик, видимо, тоже. И ответом Валерке было наше испуганное молчание.
— Нас волна от лабиринта закинула неизвестно куда, — сказал Валерка. — На тысячи лет назад или вперед. Смотрите, нет ни якоря, ни маяка. Даже скалы другие...
Володька торопливо шагнул ко мне и прижался забинтованным локтем к моему голому боку...
Потом сошлись мы все четверо в молчаливый кружок и сели на камни среди травы. Отчаянье часто бывает молчаливым.
Закат светил долго, но вдруг как-то сразу догорел, и наступила темно-синяя ночь. Без луны. Зато высыпали звезды, видимо-невидимо. И очень яркие, и не очень. Одни казались совсем близкими, а другие горели в непостижимой дали. Через все небо протянулся изумительно светлый Млечный Путь. Сгустки звездной пыли словно клубились в космической глубине. Но это был чужой Млечный Путь и незнакомые созвездия.
Боже мой, как мне захотелось под хмурое ночное небо, на улицу дачного поселка, где шелестит в листьях дождик, пахнет сырой травой, а за деревьями, вдали, глухо вскрикивают электрички... Но не было туда пути. А если и был, мы его не знали. Валерка сказал, что нельзя построить второй лабиринт.
При свете звезд мы различали друг друга. Никто не шевелился. Братик положил голову на колени Валерке и, казалось, задремал. Володька сидел, обняв себя на плечи, и смотрел в землю.
Вдруг он ударил кулаками по коленям и с тоской сказал:
— Ну, дурак я, дурак. Все из-за меня.
— Ты же не виноват, что споткнулся, — сказал я.
— Да виноват же! — со слезами в голосе крикнул Володька. — Я нарочно упал! Я время тянул.
Не поднимая головы, Братик прошептал:
— Мы оба виноваты. Мы хотели, чтобы на лодке. Чтобы еще вместе...
— Я догадался, — сказал Валерка.
— Теперь вы нас никогда не простите, — бесцветным от отчаянья голосом произнес Володька.
— Простим, — сказал Валерка.
Мы еще помолчали, потом Братик поднял голову и спросил:
— Что же теперь делать?
— Думать о ночлеге, — спокойно и очень по-взрослому ответил штурман Дэн. — Ночью будет свежо. Соберите побольше сухой травы и веток, мы устроим гнездо.
Братик и Володька вскочили.
— Далеко не отходите, — предупредил я.
Володька спросил:
— Можно, я возьму саблю? Ветки рубить.
Валерка вынул из ножен и отдал ему палаш.
— Только осторожнее, — сказал я.
Они отошли за камни, но мы слышали их приглушенные голоса и удары клинка по твердым сучьям.
Валерка спросил сбивчиво и нерешительно
— Послушай... вот если бы я... ну, если бы со мной что-то случилось... совсем... Вы бы взяли к себе Василька?
— Что за чушь тебе в голову лезет! — сердито сказал я.
— Все-таки скажи. Ну, если бы...
— О чем ты говоришь! — возмутился я. — Неужели бы оставили?.. Только... Он сам захотел бы? Наша Земля ему чужая.
Валерка покачал головой:
— Не чужая, раз вы там. Кроме вас, у него никого нет.
— А ты?
Валерка сел ко мне вплотную и вполголоса произнес:
— Я не правду говорил. Лабиринт построить можно... Только никто не строил его трижды.
— А зачем трижды? У тебя он будет второй...
При рассеянном звездном свете я заметил Валеркину улыбку, невеселую и короткую.
— Это вроде поговорки, — объяснил он. — Трижды никто не строил, потому что второй лабиринт отнимает жизнь у строителя.
— Почему, Валерка?
— Ну, это трудно объяснить. Ты видел огонек на клинке? В нем сгорают все силы... Да мне даже не страшно, только обидно...
Я вспомнил, как леденела Валеркина рука.
— А если взяться всем?
— Не поможет. Первый все равно умрет... Это же лабиринт.
— Ну и к чертям его тогда!
— А как быть?
— Не знаю. Что-нибудь придумаем.
Он поднялся, встал у меня за спиной, положил мне на плечи ладони.
— Сережа, что мы придумаем? Нас закинуло неизвестно в какие времена. Только лабиринт еще может спасти вас.
Он так и сказал — "вас".
Я сбросил с плеч его руки.
— Дудки, Светлый штурман! Этот номер не пройдет!
— Да перестань, — досадливо сказал он. — Ты же знаешь, что иногда это необходимо. Ты же сам хотел разрубить веревку.
Оказывается, он знал!
— Ну, хотел... Я надеялся, что, может быть, спасусь. Да и выхода не было.
— А сейчас есть выход?
Я промолчал.
— Подумай о тех, кто остался там, у вас.
Это был нечестный прием. Я подумал за себя и за Володьку и... Конечно, я не собирался соглашаться с Валеркой, но в моей твердости появилась трещинка.
— Братик умрет без тебя, — сказал я.
— Не умрет, если будет с вами.
Сзади раздался громкий шелест. Мы оглянулись. Это незаметно подошел Володька и бросил охапку травы.
— Беседуете... — непонятно сказал Володька.
— Где Василек? — с тревогой спросил Валерка.
— Сейчас придет... А сабля у тебя острая. Ж-жик — и нет куста.
— Хороший клинок, — со скрытым беспокойством откликнулся Валерка. — Он где? Не потеряли?
— Вот он. — Володька поднял с земли палаш. — А без него ты мог бы построить лабиринт?
— Без него не мог бы. Давай сюда...
— Сейчас... — Володька сделал шаг назад. — Тут где то была щель в камне... Ага!
Клинок звякнул о валун. Володька замер на миг, потом рванулся назад и навзничь упал в траву. Раздался короткий звук лопнувшей стали.
Мы подскочили к Володьке, а с другой стороны, роняя ветки, подлетел испуганный Братик.
Володька лежал на спине, прижимая к груди обломок палаша.
— Ты с ума сошел! — заорал Валерка.
Володька неторопливо встал и отбросил обломок.
— Это ты сошел с ума, — сердито сказал он. — Я же слышал... Ишь чего задумал!
