В какой-то момент я обнаружила, что Мира пыталась кокетничать с Уорреном и строила ему глазки! Разумеется, она притворялась, но Уоррен, похоже, угодил во временную ловушку.
Я усмехнулась. Уж не подослал ли Седрик мою подругу к губернаторскому сыну?
Когда прием почти закончился и гости начали расходиться, Седрику удалось перекинуться со мной парой словами.
– Ну что? – спросил он.
– Он именно такой, как ты обещал. Забавно, но я умудрилась получить удовольствие от этого вечера.
– Отлично. – При обычных обстоятельствах Седрик был бы откровенно рад такому достижению – но только не сегодня. – Мне надо еще над ним поработать, но если все сладится, то я сумею выбить из Николаса предложение. Вы сыграете свадьбу, а Дойлы останутся ни с чем. Не совсем по правилам, но если официальные бумаги будут составлены правильно и Николас выплатит минимальную сумму, контракт, конечно, нарушен не будет.
– Прекрасно. Я считаю…
У меня перехватило дыхание, и я не смогла договорить. Я была не в состоянии изображать радость по поводу брака, которого я вообще не желала. Я не хотела лицемерить перед Седриком. Я редко плакала, но сейчас у меня на глаза навернулись слезы. Я сердито их сморгнула.
– Аделаида…
В его голосе я услышала такую же боль, которая терзала и меня. Он протянул ко мне руку, но резко ее отдернул и сжал в кулак, как недавно делала и я сама.
– Вот вы где!
К нам приближался разъяренный Джаспер. Это было весьма необычным зрелищем: на людях Торн-старший всегда был воплощением такта и обаяния.
– Аделаида, мистер Дойл с матерью собираются уйти. Ты должна попрощаться с ними должным образом, пообещав непременно с ними увидеться в другой раз, – прошипел он.
– Отец…
– Нет! – Джаспер предостерегающе воздел вверх палец. – Не желаю слышать от тебя ни единого слова. Зачем ты свел ее с этим адвокатом? Думаешь, он выплатит ее минимум? Ничего, у него есть реальные конкуренты, и твой адвокат скоро пойдет на попятную! Я тебя предупреждал, Седрик, я не позволю тебе все испортить. – Джаспер смерил меня тяжелым взглядом. – Ступай! Живо!
Седрик начал протестовать, но я лишь покачала головой. Я не собиралась устраивать ему дополнительные неприятности.
– Конечно, мистер Торн, – произнесла я и сделала реверанс.
Уоррен и Виола уже стояли у дверей.
– Аделаида, – выпалил Уоррен при виде меня, – как жаль, что мы не смогли побеседовать. Мне не терпелось рассказать вам о новостях относительно золотых приисков в Хэдисене.
– Как любопытно! – отозвалась я, ощущая на себе пристальный взгляд Джаспера. – Надеюсь, нам удастся поговорить о приисках в следующий раз. Я просто сгораю от нетерпения, так сильно мне хочется услышать все подробности!
– Неужели? – лукаво спросила Виола. – А я решила, что вы переключились на юриспруденцию.
Я сладко улыбнулась.
– Ах, мистрис Дойл, вы ведь знаете нашу жемчужную долю! Нас заставляют менять собеседников, общаться с новыми людьми… Это банальная формальность!
– Вот и хорошо, – проворковала она. – Было бы обидно, если бы вы нацелились на другого кандидата.
Я кивнула, хотя и знала, что время в Триумфальном для жемчужин летело быстро и некоторые девицы уже заключили брачные контракты.
– Верно, но я стараюсь соблюдать этикет Блистательного Двора. Вежливость – превыше всего.
Виола прищурилась.
– Тогда вы, возможно, сочтете нужным продемонстрировать Уоррену вежливость в виде приватного визита. Не хотелось бы, чтобы кто-то подумал, что вы задираете нос или ведете себя неподобающе. – Виола помолчала и многозначительно добавила: – Ведь вы, милая, никогда не забываете про ваше положение, не так ли?
Я судорожно сглотнула:
– Безусловно, нет!
Прием закончился задолго до полуночи, но жемчужины чувствовали себя совершенно измученными. Пусть все и прикрывалось блеском и лоском, но последние недели нас и впрямь вымотали. Николас Эделтон оказался проницателен: быть жемчужиной – тяжелый труд, как бы все ни смотрелось со стороны.
Некоторые из помолвленных девушек продолжали посещать балы, другие решили от них отказаться и полностью погрузились в предсвадебные хлопоты. Блистательный Двор после подписания контрактов и получения всех выплат «передавал» невесту адорийскому жениху без роскошного «жемчужного» приданого. Девушке дозволялось оставить себе лишь одно платье, более-менее подходящее для свадьбы… Ну а размах торжества определял будущий супруг. Некоторые закатывали грандиозные приемы, а кое-кто мог только зарегистрировать брак в мэрии, воспользовавшись услугами магистрата.
Мистрис Калпеппер строго следила за распорядком дня и требовала, чтобы мы все, как помолвленные, так и нет, каждый день завтракали ровно в восемь часов. Меня совсем не огорчали ранние пробуждения – хотя бы потому, что завтрак становился короткой передышкой в нашем пребывании на людях.
Поэтому на следующее утро после приема я проснулась спозаранку, привела себя в порядок и быстро спустилась вниз.
Торны, которые могли есть когда им заблагорассудится, переступили порог столовой ближе к концу нашей трапезы. Мистрис Калпеппер поспешно отыскала им места и усадила Седрика рядом со мной. Я не осмеливалась на него посмотреть, но из-за тесноты наши колени под столом соприкоснулись. Сперва я напряглась, но постепенно чуть-чуть расслабилась. Я почувствовала, что Седрик тоже перестал нервничать. Все оставшееся время я и понятия не имела, что ем и что говорю. Мой мир целиком сосредоточился лишь на этом прикосновении.
Неожиданно охранник, дежуривший на крыльце, вошел в столовую и объявил, что у нас гость. Мистрис Калпеппер вылетела в коридор, чтобы выяснить, в чем дело, но никто из нас особо не заинтересовался визитером. Слуги и посыльные приходили и уходили в любое время суток. Адорийцам, имевшим серьезные намерения, в случае отсутствия предварительной договоренности предлагалось зайти попозже.
Поэтому все были ошеломлены, когда бледная мистрис Калпеппер вернулась к нам в сопровождении высокого джентльмена. Он был облачен в дешевый мешковатый костюм из грубой шерсти, в котором наверняка было не слишком уютно при внезапно потеплевшей весенней погоде. Редеющие волосы незнакомца пронизывала седина, лицо избороздили глубокие морщины. Это определенно был не предприимчивый ухажер. Жемчужины изумленно вытаращили глаза, а вот реакция Миры меня насторожила. Подруга выпрямилась на стуле, взгляд у нее стал пронзительным. Мне не удалось толком расшифровать выражение ее лица. Потрясение? Расчеты? Возможно, всего понемногу.
Чарльз встал из-за стола, одергивая камзол. Он явно не понимал, что стряслось, но прекрасно знал, что мистрис Калпеппер допустила гостя в столь ранний час, конечно, не случайно.
– Я могу быть вам полезен, сударь?
Незнакомец отрывисто кивнул.
