Я хмуро взяла жесткое печенье и положила на свою тарелку ложку маринованной капусты. Наши уроки застольного этикета были явно бесполезны: нам приходилось питаться скудными корабельными припасами. Меня огорчала не столько сама еда, сколько то, что она не менялась день ото дня.
Я уже поднесла галету ко рту, когда Клара вдруг спросила:
– А разве сейчас не идет дождь? Почему ты не промокла, Аделаида?
Я оцепенела, а взгляды присутствующих опять устремились на меня.
– А я стояла под навесом, – выдавила я. – Я ведь знаю, что мисс Брэдли не захочет, чтобы мы испортили одежду или свои прически. Пусть мы еще не в Адории, но нам очень важно придерживаться высоких стандартов. – Почувствовав себя увереннее, я мило улыбнулась Кларе. – Разумеется, ты о таких проблемах не задумываешься, но как бриллиант нашей группы я считаю, что мне следует постоянно об этом помнить.
– Золотые слова! – одобрила меня мисс Брэдли. – Хотя мы и оказались в трудных условиях, но нам всегда нужно заботиться о манерах и не забывать о внешнем виде. Вам, барышни, надо сохранять прекрасную форму! Когда наши корабли прибудет в Адорию, потенциальные женихи сразу же прибегут на пристань, чтобы посмотреть, как вы сходите на берег. Они будут оценивать всех выпускниц Блистательного Двора.
Ее реплика на мгновение нас ошеломила. И хотя прежде мисс Брэдли никогда не говорила ничего подобного, мне не следовало удивляться ее речам. В «Голубом ключе» все, что мы делали, подвергалось тщательному разбору со стороны преподавателей и мистрис Мастерсон. Предполагалось, что мы встретим столь же пристрастное отношение и в Адории. Почему бы новому испытанию не начаться уже в тот момент, когда мы ступим на берег чужой страны?
– Они оценят стати, как у скотины, – негромко произнесла Мира, но у мисс Брэдли оказался отличный слух.
– На улицах Осфро можно увидеть юных особ, которые вынуждены просить милостыню: они были бы счастливы возможности наряжаться и принимать комплименты от кавалеров, – резко одернула она Миру. – Конечно, если вам хочется познакомиться с бедняжками поближе, можно устроить ваше возвращение обратно с Торнами в конце лета.
Многие девушки из нашей компании давно привыкли к Мире, но мисс Брэдли еще не смирилась с мыслью о том, что в ряды жемчужин вторглась сирминиканка.
– Прошу меня простить, – произнесла Мира.
Тон у нее оказался таким же виноватым, как и у меня, – наверняка ее раскаяние было неискренним.
* * *
– По-моему, если бы Мира могла решать, что ей делать, она бы не вышла замуж, – заметила я и посмотрела на Седрика.
Мы как раз направлялись к трюму. Прошло немало монотонных недель, и наш морской вояж близился к завершению.
– Иногда я думаю, что Мира оказалась здесь просто потому, что ничего другого для нее не нашлось.
Седрик положил руку мне на талию и перешагнул через рыбацкие сети, которые валялись на полу. С той поры, как началось наше совместное предприятие, мы стали вести себя по отношению друг к другу очень непринужденно и даже перешли на «ты».
– Мире несказанно повезло, – заявил он. – В Сирминике сейчас несладко.
– Верно. Но мне бы хотелось, чтобы она с большим энтузиазмом относилась к своему будущему. В любом случае все закончится браком в Адории. Она была бы счастливее, если бы радовалась, как и остальные девушки.
Возле трюма мы увидели капитана и его помощника: оба куда-то спешили. Мы посторонились, пропуская их, и до меня донеслись обрывки разговора.
– Ничего страшного, кэп. Я справлюсь.
– Не сомневаюсь, – буркнул тот. – Но погода сегодня что-то разыгралась. Ветер слишком сильный. В ближайший час за штурвал встану я, а потом передам его тебе.
Когда они скрылись из виду, Седрик застыл как вкопанный.
– Слышала? – спросил он.
– Что именно?
– Капитан встанет за штурвал.
– И что?
Лицо Седрика осветила предвкушающая улыбка.
– А то, что какое-то время его в каюте не будет. Не хочешь добавить к нашему авантюрному списку еще одно преступление?
Я опасливо на него посмотрела.
– Ты о чем?
– За мной!
Он подхватил меня под руку и повел куда-то вперед. Вскоре мы очутились в той части судна, где находились каюты команды «Доброй надежды». Я забеспокоилась, но Седрик не сбавлял скорость. Его чуть нахальная манера поведения заставляла матросов предположить, что мы находимся здесь по праву… к тому же они сейчас суетились и были чем-то озабочены.
Мы подошли к резной двери, которая вела в капитанскую каюту. Воровато пригнувшись, Седрик открыл ее и затащил меня внутрь.
– Странно, что она не заперта! – вырвалось у меня.
– Он обычно запирает ее, только когда спит. А днем почти никто из команды не осмелился бы сюда зайти.
– А мы осмелились? – сказала я и принялась с интересом озираться по сторонам.
Помещение одновременно выполняло функции рабочего кабинета и спальни и было в два раза просторнее нашей комнатки в «Голубом ключе». Изящное бюро притягивало взгляды к центру каюты, как и круглый иллюминатор, возле которого красовалось кресло. Даже не верилось, что тут можно каждый день любоваться небом с низкими облаками и серо-стальным морем. В дальней части каюты возвышалась кровать с парчовым балдахином. Кроме того, в глаза мне бросилось немало безделушек: подсвечники, статуэтки, шкатулки… В шкафах стояли дорогие книги в кожаных переплетах. Трудно было вообразить, что капитан живет в подобной роскоши, в то время как остальные ютятся в тесных и жалких конурках.
Корабль накренился на крутой волне, и Седрик ухватился за край бюро.
– Ты говорила, что я могу продать священнику отпущение грехов, но есть кое-что такое, чего мне у капитана выпросить не получается. И поэтому мы это просто заберем.
– Значит, мы еще и воруем? – уточнила я.
– Он не хватится пропажи. Обещаю. – Седрик направился к стеллажу и устремил взгляд на закрытый шкафчик у самого потолка. Затем он присвистнул, и на его лице отразилось недоумение. – Нам надо в него залезть, но приставной лесенки нет. Я ее видел, когда мы с отцом тут обедали по приглашению капитана.
Я подошла к креслу, но сразу же выяснила, что оно намертво прикручено к полу. Наверное, мне следовало принять это как знак, что нам надо убираться восвояси, но я была заинтригована.
– Ладно, поднимай меня.
– Погоди, что?
– Я могу забраться по полкам. Буду использовать их как ступени. Тебе надо лишь меня подсадить. Или ты передумал?
– Нет. – Вероятно, даже Седрика шокировало мое предложение. – А разве ты сумеешь вскарабкаться в платье?
– Мне не впервой, – залихватски ответила я, вспоминая детство (тогда меня часто ругали за то, что я лазила по деревьям в нашем сельском поместье). – Я могла бы его снять, но тогда ты впадешь в ступор, потому что вновь увидишь меня полуголой.
