Все. Мы себя полностью демаскировали. По кладке ограды начинают бить десятки, да нет, сотни пулеметных и винтовочных пуль. Все бронетранспортеры поворачиваются ко мне «лбами» с 14,5-мм броней. «Опели», наоборот, ускоряются, хотя из некоторых десантируются пехотинцы. Мотоциклисты рванули в обратном направлении.
Удар взрыва метрах в 30 от нас. Перелет.
Навожу орудие на пушечный «ганомаг», в верхнюю часть рубки. Экипаж его не покинул, машина полным ходом двигается к нам, слегка маневрируя. Но фактически цель находится во фронтальной плоскости стрельбы, здесь упреждение не нужно, только точная наводка… Водитель молодец, но ведь для следующего выстрела ты сделаешь «короткую»…
Перекрестье прицела ложится точно под орудийный щиток.
Остановка!
– Огонь!
Взрыв! Я опередил противника на долю секунды, хотя ударили практически одновременно. Второй выстрел немецкой пушки не достал пары метров до ограды, окатив нас ошметками земли.
А вот мне несказанно везет. С первого выстрела! С первого – и попадание! Я всадил заряд своего орудия точно в торчащую пушку, просто снеся ее! Что было с не покинувшими борт фрицами, даже представить страшно. Кровавое месиво с торчащими из него раздробленными конечностями. «Ганомаг» замертво встал.
Свист! Разрыв в правой постройке. Мое ликование охлаждает свистящий звук полета мины – предвестник смерти с неба. «Свою», правда, не услышишь, но это ведь слабое утешение.
Разворот орудия… Да где же ты?!
Бронетранспортеры дружно останавливаются в 400 метрах, из них гуртом валится десант. Ох, ребята, не до вас! Где миномет?!
Ага, попался! «Ганомаг» со средним минометом удачно притаился позади прущих на меня машин. Звонкий свист – и следующая мина падает с перелетом. В «вилку» берет, мудак.
Разворот орудия. Наводка.
– Огонь!
Очередь автоматической зенитки на этот раз не дала должного результата. Машину ощутимо дернуло, но визуального пробития я не зафиксировал. И мой взгляд обратил внимание на новую опасность: по широкой дуге к нам в тыл пытается зайти второй «хорьх» и оба мотоцикла.
– Заряжай! Огонь!
Твою… Мои молодцы излишне засуетились. Вместо снарядов, поставленных на фугасное действие, зарядили осколочными.
– Вы слепые?! Бегом фугасы!
Пулеметный огонь становится все более плотным и точным. На голову падают срубленные ветки, мешая целиться; в лицо бьет кирпичная крошка. Еще чуть-чуть, и она посечет прицел.
Водитель «самоходного миномета» (так квалифицируется мой наиболее опасный противник) понял, что быть неподвижной мишенью довольно опасно. Видимо, все же не зря ребята подали осколочные выстрелы: осколок-другой вполне мог залететь в смотровые щели кабины или десантного отсека. Так что механ (а может, и командир машины) занервничал. Но меняя положение своего транспорта, он всего на секунду подставил борт… Мне хватило.
– Огонь!
Мощный взрыв в кабине машины, а секунду спустя повторный (взорвался бак)! Получайте, твари!!!
…Броневик с мотоциклами проворно забрались мне в тыл и довольно уютно себя там чувствуют, не открывая преждевременной пальбы. Стараются сократить дистанцию до предела и ударить наверняка.
Все правильно. Вот только в моем распоряжении зенитка. Она ведет огонь на все 360 градусов.
Разворот на 115 градусов. Прицел, упреждение полторы фигуры…
– Огонь!
На этот раз я не ошибся. Попадание приходится в левый передний бок машины. Завалившись вперед (оторвало колесо), «Хорьх» начинает неторопливо разгораться. А вот мотоциклисты разворачиваются практически на месте и дают газ назад. Поздно.
– Огонь!
Очередь осколочных снарядов достает один из «цундаппов», на куски разорвав машину с экипажем. Второй все-таки успевает уйти.
…Какой же мастер клал эту ограду! Да ему надо памятник ставить! Если бы не она, нас давно бы уже не было. Но, несмотря на то, что каменная крошка градом летит с обратной стороны, кладка по-прежнему держится. Ну ничего, снарядов уже немного…
Три бронетранспортера уже в 200 метрах. За ними двигается человек… Много. Немцы атакуют грамотно, в рост не бегут, но по вспышкам пулеметов я бы сказал, что здесь 70–80 пехотинцев. Подсчет прост, один пулемет, одно отделение.
Еще столько же, или даже чуть больше, заходят с правого фланга. Последние грузовики высадили вторую часть десанта и теперь торопятся покинуть поле боя. Но они еще в пределах поражения.
– Осколочными!.. Огонь!
Очередь вспарывает дальний грузовик. Он наискосок преграждает дорогу. Остальные машины вынуждены маневрировать.
– Еще осколочные! Огонь!
– Еще! Огонь!
Очереди осколочных снарядов прошивают беззащитные машины, уничтожая «опели» и водителей… Мощный взрыв! Отменно мощный… еще один!!! Видимо, в некоторых грузовиках везли боеприпасы, в том числе гранаты, снаряды к 37-мм пушке командирского «ганомага» и мины. Бахнуло душевно.
Пулеметные очереди бьют по стволу орудия, высекая искры из первоклассной стали; меня ощутимо трясет. Еще чуть-чуть, и очередная порция свинца нашпигует мое тело. Бронетранспортер-то уже в 120 метрах. Пора.
– Фугасными!
Водители «ганомагов» вынужденно ведут их «лбом» ко мне. Вообще-то они поступают правильно: пытаться уйти по дороге было бы еще более глупым вариантом, чем переть в лоб – подставив корму, они стали бы идеальными мишенями. Но сейчас, двигаясь ко мне фронтально, они до минимума упростили мне задачу наводки (дистанция-то пистолетная!).
– Огонь!
Три машины, три залпа. Между каждой по десять секунд наводки. Все те же поставленные на фугас выстрелы. Огонь по передним колесам.
Ныне отсутствующим.
– Сколько осталось?
– На 4 обоймы!
– Жак, разведи костер! Андре, осколочные!
Два залпа приходятся на наступающую в центре пехоту, еще один по левому флангу. Много в кого не попал, хотя один пулемет вместе с расчетом «потушил», ударив точно по вспышке. Наверняка были и еще какие потери. Теперь пехотинцы будут наступать аккуратнее.
Это даст нам крохотный, но шанс.
Жак, с очумевшей от моего приказа физиономией, сумел, однако, разжечь костер. У него имелась зажигалка, я это знал (на первом привале солдат закуривал).
– Срочно сухих поленьев!
Кажется, до моих ребят начинает доходить. Две толстые сухие палки, уже обгоревшие, аккуратно укладываются в огонь. Бью прикладом в прицел. Еще раз, еще… Все, хотя бы немного, но пушку я повредил.
Укладываю оставшиеся снаряды прямо на поленья, острием к зенитке. Ну, была не была! Немцы уже зашевелились, быстрее!
