- Мама, мама! Угадай, где мы были!
Запыхавшийся Совиный Глаз молча бежал по пятам за братом и сестрой.
- Мама! - выпалил он, промчавшись через поляну и подбегая ко входу в тоннель, где лежала подстилка Черепашьего Хвостика. - Мама! Мы были у Двуногих, мы видели, где ты жила!
- Черепаший Хвостик? - Воробьиная Песенка остановилась, озадаченно хлопая глазами в темноте. - Мама, ты где?
Замерев, она медленно окинула взглядом лагерь. Братья молча стояли рядом.
- Я… я не чувствую её запаха, - пролепетала Воробьиная Песенка, неуверенно изогнув хвост.
- Наверное, она нас ищет… - пробормотал Совиный Глаз.
Серое Крыло посмотрел на Грома. В чём дело? Почему рыжий кот прячет взгляд? Почему он такой измученный, почему его искрящиеся зелёные глаза потускнели, будто угасли?
«Неужели они… оставили Черепашьего Хвостика с Томом?»
- Где она? - спросил Серое Крыло, ещё не чувствуя беды. Возможно, спасатели просто разминулись с его подругой, и Черепаший Хвостик всё ещё добирается с территории Двуногих? - Ладно, раз котята уже дома, я сейчас сбегаю за ней и провожу домой!
Он шагнул к стене вереска, но Гром преградил ему путь:
- Нет, Серое Крыло. Черепашьего Хвостика больше нет. Она умерла.
Серое Крыло поднял голову и посмотрел на молодого кота:
- Не городи чепухи!
«Что за глупости? Как она могла умереть? Черепаший Хвостик всегда будет рядом со мной, она никогда не оставит меня и своих котят!»
- Хватит, Гром! Я сейчас приведу её.
Молнехвостый подошёл к Грому, встал рядом и скорбно склонил голову.
- Мы нашли её тело, - с усилием выдавил он. - На Гремящей Тропе её сбило чудище с территории Двуногих. Мы были там… Нам пришлось оставить Черепашьего Хвостика около дороги.
- Оставить её? - переспросил Серое Крыло. Его мысли разбегались, он никак не мог сосредоточиться и понять, о чём ему говорят.
- Она умерла?
Воробьиная Песенка с ужасом обвела глазами поляну. Совиный Глаз, вытянув шейку, выглянул за стену вереска.
- Разве она не придёт домой?
Галечник шагнул к брату, прижавшись к его боку.
- Нет, - очень тихо проронил он. - Черепаший Хвостик больше никогда не вернётся.
В глазах Воробьиной Песенки полыхнул гнев, с громким визгом она выпустила когти и, даже не взглянув на оцепеневшего Серое Крыло, повернулась к Грому.
- Зачем вы привели нас сюда? - завопила она, захлёбываясь плачем. - Ты забрал нас от отца, зная, что нам не к кому возвращаться! Ты отнял у нас единственную семью! Как ты посмел?
Гром отшатнулся и сжался, как от удара. В его глазах стояла боль. Молнехвостый решительно заслонил собой друга и наклонился к дрожащей Воробьиной Песенке.
- У вас есть семья, - тихо сказал он. - Мы все - ваша семья. А главное, у вас есть Серое Крыло. Черепаший Хвостик хотела, чтобы вы росли с ним.
Но Воробьиная Песенка не желала ничего слушать. Горе, обрушившееся на неё, было слишком сильно, чтобы она могла его вынести.
- Вы привели нас туда, где у нас никого нет!
Серое Крыло задрожал.
- Но у вас есть я, - беспомощно пробормотал он. - Я люблю вас! Вы для меня всё равно что родные дети! И я никогда вас не оставлю!
Воробьиная Песенка обернулась и посмотрела на него. Серое Крыло задохнулся, встретив её взгляд, полный невыразимого страдания. Прежде чем малышка успела сказать хоть слово, он сорвался с места, бросился к ней и растянулся на земле рядом с её содрогающимся от рыданий телом. Серое Крыло обвился вокруг кошечки и почувствовал, как крошечные лапки царапают его спину. Совиный Глаз и Галечник молча прильнули к нему, зарывшись в его шерсть.
- Я буду любить вас и заботиться о вас, как Черепаший Хвостик, - шептал Серое Крыло, превозмогая боль, сотрясавшую всё его тело. - Мы всегда будем вместе, клянусь! И мы никогда… никогда её не забудем. Какое счастье, что Гром вернул вас домой!
- Наше место на пустоши, - донёсся до него приглушённый голос Галечника. - Здесь нам суждено вырасти и прожить жизнь.
Серое Крыло похолодел, поражённый взрослой уверенностью, прозвучавшей в голосе котёнка.
«Неужели он что-то знает?»
Серое Крыло обвил котят хвостом, прижал к себе, как птица, согревающая своим телом птенцов.
- Мне так жаль, - прозвучал у него над головой тихий голос Длинной Тени.
Серое Крыло даже не поднял глаз. Словно в исступлении, он прижимал к себе котят, согревая и обнимая их. Он был настолько обессилен горем, что едва различал голоса и фигуры котов, вереницей подходивших к нему в темноте.
- Какая страшная утрата, - прошептала Полёт Ястреба, прижимаясь щекой к его плечу.
- Она любила тебя! - дыхание Желудёвой Шёрстки всколыхнуло шерсть на его боку.
Когда все отошли, Серое Крыло почувствовал, что кто-то крепко прижимается к нему. Он узнал нежный запах Дождевого Цветка, которая легла рядом с ним и котятами, согревая осиротевшую семью теплом своей шерсти.
- Черепаший Хвостик была счастлива с тобой, - прошептала она. - Ты подарил ей любовь и озарил её жизнь.
- Если бы я только полюбил её раньше! - глотая слёзы, прошептал Серое Крыло.
- Главное, что ты всё-таки её полюбил, - твёрдо ответила Дождевой Цветок.
Серое Крыло почувствовал, что котята постепенно затихают. Измученные долгим путешествием, оглушённые горем, они провалились в тяжёлое забытье, совсем не похожее на светлый детский сон, которым спали ещё вчера.
Убедившись, что котята уснули, Серое Крыло тоже позволил себе закрыть глаза. Воспоминания о Черепашьем Хвостике обступили его.
Она всегда подбадривала его, она давала ему силы, когда он готов был сдаться…
«Ты только посмотри, какую птицу поймал Гром! Из него выйдет отличный охотник!»
Всегда бодрая, весёлая и неунывающая, Черепаший Хвостик поддерживала дух товарищей, изнемогавших от тягот долгого путешествия…
«А кто обещал, что будет легко?» - звенел в его сердце любимый весёлый голосок.
Как она могла умереть? Как может жизнь продолжаться без Черепашьего Хвостика? Тоскливая пустота - та, что холоднее смерти, - разверзлась в его груди. Жизнь потеряла смысл, утратила всякую надежду.
«Но у меня остались котята, - вспомнил Серое Крыло, ближе придвигаясь к трём тёплым комочкам. - Я буду растить и беречь их вместо неё. Я буду любить их так, как любила бы она…»
- Серое Крыло…
Он вздрогнул, разбуженный тихим голосом Дождевого Цветка. Серое Крыло вскинул голову. Бледная полоса рассвета серела над горизонтом. Неужели уже утро?
