— Хлеб? — тоже несколько потрясенно переспросила Юля.
— Что это с вами? — совершенно не понимая их реакции, поинтересовалась Елена.
— А Женька — это… — робко вступила в разговор Ольга.
— Это такой высокий и рыжий, — описала Елена. — Ты его вчера видела.
— Он вроде бы ничего, — пожала плечами девушка. — Симпатичный.
— Ну да, — оживилась Гелла. — А что Влад думает о ваших прогулках под луной с молоком и хлебом?
— А Влад — это… — опять поинтересовалась Ольга, явно наслаждающаяся развернувшимся перед ней спектаклем.
— Влад — это наш экзорцист, — опять доброжелательно объяснила Елена. — Такой… Тоже высокий, но черноволосый.
— Хмурый такой, — перевела девушка для себя.
— А то бы ему не быть хмурым, — по-своему решила объяснить все Юля. — Он же вроде как Еленин парень.
— Вроде как, — усмехнулась Елена и опять повернулась к камину. — Но вот объяснять я ему ничего не собираюсь.
Ее сотрудницы опять многозначительно переглянулись.
— Лена, — несколько раздраженным тоном, сложив руки на груди, решила поинтересоваться Гелла, — как ты будешь строить свои взаимоотношения с твоим редким специалистом — это, естественно, твое личное дело. Но ты подумала, что Женьке-то точно придется с ним объясняться?
— С чего бы… — Начальница резко развернулась и собиралась дать ведьме отповедь, но вовремя остановилась. — Черт… Я об этом не подумала. Сталкивать их я, конечно же, не планировала. Надо Женьку предупредить и извиниться… И это еще один повод поскорее отсюда выбраться!
— Ладно, — подумав, сдалась Гелла. — Может, Женька и был пьян молоком и твоим присутствием рядом, но он профессионал. Если уж он считает…
— Отлично, — огрызнулась начальница. — Моего профессионализма тебе мало.
— Нет, — смутилась ведьма. — Но когда два профи, это уже что-то. Слушай, а почему ты считаешь, что дверь внутри камина?
— Он довольно глубокий, — высказала Елена свои предположения. — Не в задней стенке, конечно, но сбоку. Вполне реально.
— Как-то не очень, — засомневалась Ольга. — Комнаты тут большие были. Топить надо много. Потому и глубокий. Кстати, интересно, а чем остальные помещения топили?
— Наверное, раньше каминов было больше, — предположила Юля, оглядывая чердак. — Но некоторые убрали. Вон, видите? Явно замурованный камин.
— Не видим, — веско заметила Елена. — Мы тут выйти пытаемся.
Гелла усердно ощупывала камин с другой стороны.
— Может, дверь сбоку? — продолжала размышлять Ольга. — Смотрите, он сильно выступает. Тут человек вполне может пройти.
И она тоже принялась ощупывать камин, но уже с внешней стороны…
Трудно сказать, кто из них и что конкретно нажал, но вдруг раздался легкий щелчок, и боковая панель отъехала в сторону.
— О как! — победно прокомментировала Елена. — А посмотрите-ка сюда!
Она нагнулась, осматривая механизм.
— Похоже, его держат в отличном состоянии, — заметила Юля, тоже склонившись к нижнему полозу механизма.
— Что и требовалось доказать! — Хозяйка «Бюро» щелкнула пальцами. — Так. Там очень темно. В темноте вижу хорошо только я. Ольга? — Девушка отрицательно помотала головой. — Значит, точно только я. Тогда надо сделать факелы. Хоть зажигалка у кого-нибудь есть?..
Когда они влетели на чердак, там никого не было. Однако явно имелись следы чьего-то недавнего присутствия.
— Зачем их сюда понесло? — нервно спросил Алек.
— Потому что Елена так хотела, — почти спокойно сообщил Влад.
— Но почему их тут закрыли? Как они могли это допустить?! — продолжал возмущаться лучший друг отсутствующей начальницы «Бюро».
— Просто акт устрашения, — старался объяснить экзорцист. — Четыре девицы. С виду безобидные и… безголовые. Но лезут, куда не надо. Вспомни, как вы похвалялись спектаклем с больными на голову клоунами, когда ходили сюда с помощницей нашего заказчика. Думаешь, ваш цирк остался без зрителей? Вот кто-то и решил наших дам запугать. Но… похоже, неудачно. Ведь их тут нет. Почему-то…
Алек, матерясь про себя и с трудом сдерживая панику, осмотрел мебель, с которой кто-то содрал чехлы, увидел разломанную табуретку. На следы борьбы это никак не походило. Есть надежда, что с ними все в порядке. Но вот где они?
Влад задумчиво осматривал три окурка на полу возле камина. Тут вообще было очень много следов.
— Что там? — нервно спросил Алек.
— Юлины зубочистки.
— У камина?.. Блин…
Он полез за сотовым.
— Жень! — Демонолог взял трубку с первого звонка. — Похоже, Елена была права. Они нашли тайную дверь.
— Чего? — не понял Женька. Его чуть ли не трясло от страха.
— У камина куча следов, — разъяснил Алек. — Доходит?
— Понял.
И он побежал в кухню…
Проход был довольно узким. Что, как считала Елена, было и к лучшему. Можно было спускаться по крутым и неровным ступенькам, держась за стены. Вот если бы не этот дурацкий факел… Они обмотали чехлами ножки от табуретки. Пламя горело неровно, чадило и жутко воняло. Но без факела они бы тут себе все ноги переломали.
Елена шла первой, держа этот импровизированный светильник. За ней шла Ольга, а потом Юля, которая несла все их находки и одежду. Переодеться у них ума не хватило, и теперь приходилось еще и поддерживать длинные, до пола, юбки. Идиотки…
Гелла шла последней и тоже несла факел. Смотрелись они, наверное, довольно таинственно. Как жрицы, спешащие на тайный обряд. Вот только загадочного настроения ни у кого из них не было.
— Дамы, — робко решила поинтересоваться Ольга, — а как мы отсюда выйдем, а?
— По лестнице, — буркнула Гелла.
— Это мне как-то так понятно, — сказала Ольга. — Но вот как мы выход откроем?
— Так же, как и вход открыли, — ответила Юля.
— Не факт, — «порадовала» их Елена. — Во-первых, мы так и не поняли, как мы открыли вход. А во-вторых, тут-то каминных панелей не видно. Как мы их найдем?
— Ну, — Гелла задумалась. — На любой лестнице должны быть лестничные площадки. И это по идее места, где можно выйти. Так что на первой же встанем и будем упорно искать рычаг.
До площадки они добрались еще через восемь ступеней. И площадка была невероятно маленькой. Да еще ее перекрывала какая-то картина в раме, повернутая к ним обратной стороной холста.
— Блин, — расстроилась за всех Юля. — И тут намусорили.
— Не совсем. — У Елены были идеи на этот счет. — Мы на третьем этаже. Похоже, одну из площадок мы уже пропустили. А этот мусор не что иное, как портрет одного хорошо известного нам дядьки.
