– И он обеспечил Бенджамину Уэстфоллу назначение в Горный район, – добавил Шрив.
– Да. Он знал, что на Уэстфолла можно положиться там, где дело касается создания беспорядков, – пробормотал сенатор.
– Что вы сказали? Говорите громче. Мы не расслышали.
– Я сказал: «На Уэстфолла можно было положиться там, где дело касается создания беспорядков».
Миранда поежилась.
– Он уже был виновен в гибели восьмидесяти человек.
Уолдрон поднял голову.
– Драммонд? Ваше имя Драммонд.
– Мой отец был зверски убит у форта Галлатин.
Лицо сенатора стало красным, как огонь.
– Это было еще до меня.
Миранда обвела взглядом комнату. От нервного напряжения у нее кружилась голова. Рейчел тоже сидела, устало опустив голову. Мужчины выглядели утомленными. Только Генри Келлер сохранял невозмутимое выражение лица. Он был хорошим детективом, возможно, одним из лучших.
– Вы хотите вызвать полицию, сенатор? Он встал и посмотрел на Миранду.
– Вы хотите, чтобы я это сделал, леди... э-э... миссис Катервуд?
Миранда почувствовала, как что-то оборвалось у нее внутри. Огонь в ее душе вспыхнул, и надежда, которую она так долго заглушала в себе, бурным потоком вырвалась на поверхность. Она впервые решилась поверить, что конец всем этим ужасам уже близок. Но сколько же прошло лет! Почти два десятилетия минуло с тех пор, как ее отец и весь его отряд погибли в скалах у форта Галлатин, выполняя преступный приказ тогда еще полковника Уэстфолла. Все смотрели на нее. Она глубоко вздохнула.
– Я хочу, чтобы вы дали слово, что больше никто не потревожит мою мать, меня или кого-то из членов моей семьи.
Уолдрон окончательно вытер пот с лица.
– Насколько это в моих силах, я даю вам его.
– В письменном виде, сенатор, – потребовал Шрив.
Уолдрон бросил на актера недовольный взгляд, но на него смотрели все, включая детектива. Этот человек обладал такой властью. Черт возьми, все они, включая и женщину, обладали властью над ним.
Взглянув на Виктора, Миранда добавила:
– И я хочу, чтобы вы пообещали, что незаконные сделки с землей прекратятся.
– Конечно-конечно. Вне всякого сомнения. Я обещаю.
Виктор колебался. Под пристальным взглядом Миранды он чувствовал себя неловко.
– Мы хотим, чтобы вы отдали свой голос за присвоение Вайомингу статуса штата. К тому же нам хотелось бы, чтобы в этом вопросе вы оказали влияние на других конгрессменов.
Уолдрон неуверенно улыбнулся.
– Это уже решено. Я всегда стоял за прогресс и объединение великой нации от одного океана до другого.
Миранда с недоверием взглянула на него.
– Мне нужно письмо к сенатору Батлеру. Как по волшебству, улыбка исчезла с лица сенатора.
– Я не могу...
– Этот человек замешан в убийстве, – прервала его Миранда. – Вы поможете поймать преступника.
– Почему бы вам не сесть за стол и не написать то, что вы собираетесь сказать? – Шрив осторожно прошел вперед, пока не коснулся рукой стола.
– Я не могу...
– Садитесь! – приказал Шрив голосом Макбета.
Сенатор сел. Дрожащей рукой вынув лист бумаги из ящика стола, он обмакнул перо в чернильницу.
Генри Келлер пожал руку Шрива, потом взял за руку Миранду.
– Я не поеду с вами в больницу.
– Куда вы направляетесь?
– Посмотреть, не решил ли наш друг Билли Стьюбен вспомнить имя человека, который его нанял.
– А, может быть, он не знает. Келлер покачал головой.
– Такие люди, как Стьюбен, обычно знают, кто их нанял, особенно если дело касается убийства. Если это был Батлер, то он должен был лично связаться с ним. Он не мог послать секретаря и таким образом выдать свои планы. Я думаю, что Билли, если не знал, кто его нанимает, не мог в таком случае не последовать за экипажем сенатора, когда тот возвращался в свой офис.
– Как мог Батлер быть настолько глупым!
– Он же остался без Френка де ла Барки, – напомнил ей Шрив.
– Кто это такой? – Келлер нахмурил брови и беззвучно повторил это имя, чтобы запомнить его.
– Этот человек следовал за нами от Вайоминга в Новый Орлеан, в Мехико и потом в Лондон, – объяснила Миранда.
– А вы уверены, что его здесь нет?
– В Лондоне он был схвачен. Он пытался убить Шрива и похитить меня. Шрив сбросил его с лестницы, и он сломал ногу.
– Когда мы видели его в последний раз, – добавил Шрив, – врач увозил его в больницу, чтобы ампутировать ему ногу.
Келлер присвистнул.
– Не повезло бедняге.
– Из-за него Шрив потерял зрение, – сердито сказала Миранда. – Я была бы рада, если бы ему отрезали обе ноги.
Келлер сжал ее руку и улыбнулся.
– Я дам вам знать, как только Стьюбен заговорит.
– Мама. – Рейчел прижалась влажной от слез щекой к бледной щеке Рут. – О мама, ты узнаешь меня?
– Да. – Слово было похоже на вздох. Миранда даже как следует не расслышала его. Она лишь видела, как дрогнули веки Рут. Затаив дыхание, она ждала, но Рут так и не открыла глаза.
– Это хороший признак, – заявил доктор Томпсон. – Вы вернули ее в сознание. Поэтому очень важно, чтобы кто-то, кого она знает и любит, был рядом с ней. Говорил с ней. Душа лечит тело гораздо быстрее, чем врач.
– О мама! – Слезы сильнее потекли из глаз Рейчел. Она вытирала их рукой. – О мама, я так боялась. Но у тебя все будет в порядке. – Она посмотрела на Миранду. – Она обязательно поправится.
Миранда улыбнулась.
– Мама гораздо крепче, чем кажется. Мы все такие.
Рейчел поцеловала мать в щеку и выпрямилась.
– Мы все похожи, верно? Миранда кивнула.
– Конечно, у нас один отец и одна мать.
– Я ужасно себя вела.
– Ты поступала в соответствии с тем, во что верила. Ты оставалась преданной Бенджамину Уэстфоллу. Он был единственным отцом, какого ты знала. Он хорошо к тебе относился. Было бы гораздо хуже, если бы ты покинула его по одному слову сестры, которая сама покинула тебя. – Миранда грустно улыбнулась. – Тебе не за что просить прощения у меня.
Сестры стояли по обе стороны кровати матери.
– Я говорю это сейчас, – настаивала Рейчел, – чтобы мама могла меня слышать. Я вела себя глупо. – Она сжала руку матери. – Это я навела на тебя и Шрива Френка де ла Барку.
