– Очень сильно. – Голос Рейчел дрогнул. – Она в больнице без сознания.
– Это ужасно. – Уолдрон посмотрел поочередно на обеих женщин. – Это самое ужасное происшествие, о каком мне только приходилось слышать. Бедняжка. – Он пристально посмотрел на Миранду. – Ваша мать, вы говорите?
Она кивнула.
– Прошу, садитесь. Садитесь. – Он придвинул стул Рейчел и взял ее за руку. – Вы дрожите. – Он поспешил к двери. – Принесите кофе и виски, – крикнул он секретарю. – Быстро.
Виктор придвинул стул для Миранды и усадил ее рядом с сестрой.
Уолдрон повернулся к остальным.
– Господа, прошу вас, садитесь. Расскажите мне все с самого начала. Как вы знаете, с Рут Уэстфолл мы занимаемся общим делом. – Его взгляд остановился на лице Виктора. – Я сочувственно отношусь к проблемам индейцев.
Вулф скептически усмехнулся.
Удивительно, но у них не возникло трудностей в разговоре с сенатором из Вирджинии. Вскользь упомянув о смерти Бенджамина Уэстфолла в форте Галлатин, Миранда и Виктор рассказали о положении сиу и шайенов, а так же белых поселенцев в Вайоминге и Монтане.
Уолдрон играл ножом для разрезания бумаги, слушая, как Виктор Вулф, стыдясь за свои прежние поступки, рассказывал, как жители этих территорий обращались с теми, кто по глупости купил там землю.
– Мы видели, как они приезжали в своих дешевых фургонах, сделанных из невысушенной древесины. Молодые жены и дети сидели рядом с ними. Они показывали документы на свою землю и спрашивали дорогу. Мы посылали их колесить по округе. – Взгляд, который он бросил на Рейчел, был полон тоски. – Мы показывали им в сторону горизонта, перечисляли повороты и ориентиры и смотрели, как клубилась пыль за их повозками. Некоторые из них могли найти землю и поселиться на ней, но кто знает? Никого это не волновало, лишь бы они больше не беспокоили нас.
– Конечно, в карты иногда вкрадываются ошибки... – начал Уолдрон.
– Сенатор, – прервала Миранда его защиту, – вы пытались продать лорду и леди Эджмонт землю, которая вам не принадлежит.
– Но сделка не состоялась, – быстро возразил сенатор. – Вы – двое самозванцев. Я по праву могу передать вас в руки закона.
– Конечно-конечно. Пригласите его представителей. – Щеки Миранды запылали от гнева. Воплощенная Корделия, она издевалась над ним.– Я не просто Миранда Драммонд, а это не какой-то заурядный актер. Это Шрив Катервуд, Романтическая звезда трех континентов. И если вы не слышали о нем в вашей Вирджинии, позвольте заверить вас, что его знают в Нью-Йорке, Чикаго и Лондоне, не говоря уже о Мехико и Мадриде.
– Ты заставляешь меня краснеть, – мягко упрекнул ее Шрив.
– Мы оповестим прессу. Не забывайте, вы присылали нам письма, предложения, подробные описания участков земли.
– Но сделка не состоялась, – упрямо повторил Уолдрон.
– Я думаю, мы сможем найти юриста, который докажет ваши преступные намерения, особенно если его будет финансировать ваш оппонент.
Уолдрон бросил на него убийственный взгляд.
– Сенатор, – примирительно сказала Миранда. – Тяжело раненая женщина находится в больнице. Я клянусь, если вы не прекратите эту вендетту против нас...
– Какая вендетта! – взорвался Уолдрон. – Я не посылал никакой записки вашей матери. Мне ничего об этом неизвестно. Можете спросить моего секретаря.
– Наша мама верила, что вы помогаете ей. Поэтому она отправилась к вам в такой ранний час. Она думала, что вы поможете ей в защите прав индейцев, – с упреком сказала Рейчел.
С неожиданной резкостью Уолдрон бросил нож на стол.
– Ну, хорошо. Хорошо! Я признаю, что водил ее за нос. У меня не было намерений по-настоящему решать проблемы индейцев. – Он ткнул пальцем в сторону Миранды будто пистолетом. – Но это все, в чем я признаюсь.
– Тогда кто же прислал ей записку? Сенатор пожал плечами.
– Может быть, это был просто несчастный случай? Лошади понесли? Такое случается.
Генри Келлер до этого молча стоял, прислонившись к стене. Он выпрямился.
– Только не эти. Абсолютно неоспоримый факт, что человек, правивший этими лошадьми, сейчас находится в тюрьме. Имя, которое он назвал мне перед тем, как я передал его властям, Билли Стьюбен. Он, конечно, утверждает, что это был несчастный случай. Что касается всего остального, то он молчит.
– Может быть, он не лжет, – пробормотал Уолдрон.
– Нет, сэр. Двое мужчин, совершавших утренний моцион, видели, как он повернул лошадей и хлестнул их кнутом. Они покажут под присягой, что он пытался совершить убийство.
От этого слова Уолдрона передернуло.
– Все же это не имеет ко мне никакого отношения.
– Если моя мать умрет... – у Миранды сорвался голос, но она закончила фразу, – Билли Стьюбен скажет, кто нанял его.
– Верно, – подтвердил Генри Келлер. – Он ожидает, что его вскоре освободят. Поэтому он молчит. Если никто не вытащит его из тюрьмы, уверен, он не захочет идти на виселицу в одиночку.
– Я не имею к этому никакого отношения. Боже мой! Я порядочный, цивилизованный человек. А вы говорите об убийстве.
– Без сомнения, убийство. – Шрив со вкусом произнес это слово. – Злодейское убийство.
Миранда опустила голову и сжала руки.
– Если моя мать умрет, это будет настоящим убийством. Кто, по-вашему, сенатор, мог совершить такое?
– Я не знаю. Я не знаю никого, кто мог бы совершить такой злодейский поступок.
– А Хью Смит Батлер?
– Никогда. Никогда. Он – сенатор. Он многие годы занимается политикой. Он – один из самых уважаемых людей.
– Его уважают или его боятся?
– Уважают. Уважают.
– Но он замешан в мошеннических сделках.
Уолдрон вытер платком вспотевший лоб.
– А вы знали об этих сделках? – допытывался Шрив.
– Ну, Батлер уговорил меня. Многие люди в Вирджинии хотели переехать в другой район, особенно после гражданской войны.
– И конечно, кому они стали бы доверять, как не своему сенатору, – язвительно произнес Виктор.
– Это была честная сделка, – возразил Уолдрон.
– Она никогда не была честной, – заявил будущий законодатель от Вайоминга. – Вы ведь не были на Западе, верно? Это суровая земля: жаркое, засушливое лето и ревущие метели зимой. Ничего похожего на вашу мягкую Вирджинию.
– Но люди живут там, – продолжал настаивать Уолдрон.
– Конечно, живут. Но эта земля принадлежит им.
Уолдрон опустил голову.
– Меня уговорил Батлер.
