Макки случил Рози с Док Холлидей, еще одной хаски, которой нравилось бегать. От этого союза получился Зорро.
Даже элитные ездовые собаки не смогут бежать долго в быстром темпе. Обычно предводители стаи хитро сбавляют темп, тогда как остальные собаки бегут в полную силу. Это можно сразу определить по натянутости троса. Но Зорро не делает так никогда – его трос всегда натянут. Порой на старте его приходится даже придерживать, чтобы он не начал бежать слишком рано, а на финише его невозможно остановить – он любит бегать. Именно Зорро стал родоначальником стаи Макки.
В 2001 году Макки решил впервые принять участие в Iditarod. Он закончил гонку за 12 дней, 18 часов, 35 минут и 13 секунд и занял 36-е место. У Зорро это тоже была первая гонка. Ему только исполнилось два года, и он был самым молодым псом на соревнованиях. Несмотря на это, забег на 1770 км он закончил в отличной форме.
Однако о Макки нельзя было сказать того же. Незадолго до соревнований он обратился к врачу из-за постоянных болей. Ему поставили ошибочный диагноз: абсцесс зуба. Решив, что в этом нет ничего страшного, Макки принял участие в соревновании. Однако во время забега его преследовали головные боли, потом он заметил ухудшение зрения и, в конце концов, несколько раз терял сознание. Как только он достиг финиша, он больше не мог держать себя в руках и потерял сознание. Тоня сразу же повезла его в больницу. Оказалось, что у него рак гортани. Его положили в отделение экстренной хирургии, и уже через неделю ему сделали операцию. Эта операция была из тех, перед которыми врачи не обнадеживают пациента. Обычно сдержанный отец Макки, Дик, в то время был безутешен.
Хирурги удалили Макки опухоль размером с грейпфрут вместе с участками кожи, мышечной ткани и слюнных желез. С тех пор Макки было необходимо постоянно пить воду или сок, чтобы его горло было достаточно влажным и он мог дышать. После радиационных методов лечения у Макки повредились нервы, и его постоянно преследовала пульсирующая боль в левом указательном пальце. Он ходил от врача к врачу, пока он не убедил одного из них просто отрезать палец.
Несмотря на все происходящее, даже когда казалось, что Макки не выживет, Тоня продолжала его дело: занималась разведением собак. Она случила Зорро с другими их собаками. К зиме Макки выписали, он уже достаточно хорошо себя чувствовал после операции. А во дворе его встречали 66 щенков Зорро, приветливо виляющих хвостами.
Макки вернулся на соревнования Iditarod в 2002 году. С искусственным пищеводом он смог преодолеть 710 км. Следующие несколько лет он решил не принимать участия в забеге и полностью сосредоточился на дрессировке внуков и детей Зорро и дальнейшем разведении собак. Макки ни на шаг не отступился от своей идеи разведения: вывести трудолюбивую, работоспособную породу. Он знал, что никогда не сможет никого победить на соревнованиях, если поставит упор на спринт. Именно так делают многие каюры, пытаясь быстрее пройти расстояние от пункта до пункта, не рассматривая всю дистанцию целиком. Макки же разработал систему, которую он называет марафон. Он не заставляет собак бежать со скоростью 20–25 км/ч от одного контрольного пункта до другого. Лайки Макки будут бежать медленнее, но смогут проделать гораздо большее расстояние, чем остальные. Макки говорит, что «его собаки бегут со скоростью 11 км/ч, и, конечно, это медленно. Однако они сохраняют эту скорость на протяжении 19 часов. И за счет этого пробегают большее расстояние».
В 2007 году Макки снова принял участие в Iditarod. На этот раз в его упряжке было 16 собак из потомства Зорро. Он достиг финиша всего 9 дней спустя и, конечно же, пришел первым. На его лице блестели замерзшие слезы – Макки понял, что теперь его жизнь изменится.
Все соперники Макки мечтали заполучить таких же собак. За ночь питомник Макки превратился в один из самых востребованных, а цены на его щенков возросли до четырехзначных цифр. В 2008 году Макки снова победил на Iditarod. Это была его вторая победа из четырех. Однако неделей позже случилось ужасное происшествие. Один пьяный водитель снегохода попытался задавить собак Макки. Во время этого происшествия очень сильно пострадал Зорро. На вертолете пса перевезли в Сиэтл. У него были сломаны три ребра, произошел накол легких, открылось внутреннее кровотечение, а повреждения спинного мозга были настолько серьезными, что он не мог стоять.
Зорро выжил, но ветеринар запретил ему принимать участие в гонках или в разведении. Макки построил для Зорро новую будку во дворе и оградил его от любых физических нагрузок. Но пес не находил себе места, он постоянно бегал, пытаясь сорвать цепь и жалобно скулил, словно его предали. Зорро не мог понять, почему его не берут на пробежки, которые он так сильно любил. Тогда Макки решил построить Зорро большую будку в центре двора на возвышенности и огородить ее забором, оставив собаке достаточно свободного пространства. Макки говорит, что «Зорро по-прежнему главный задира в питомнике. Несмотря на то, что он уже давно не участвует в соревнованиях, я не перестаю его любить. В моей жизни ему отведена особая роль, он навсегда покорил мое сердце». Однако Зорро была отведена особая роль не только в жизни Макки, но и в жизни всего питомника.
Идея вывести конкурентоспособную породу не нова. Еще Дарвин удивлялся способности собаководов вывести любую черту, какую они хотели. Порода уиппет создавалась в погоне за высокой скоростью бега. Селекционеры добились желаемого: уиппет стали очень сильными и быстрыми собаками, более того, у 40 % собак этой породы замечены редкие мутации миостатина.
В конце XIX и начале XX века, особенно во времена золотой лихорадки, когда морские порты и реки Аляски замерзали, ездовые собаки были основным источником транспортировки любых грузов от почты до золотой руды. Селекционеры пытались вывести сильную, выносливую и устойчивую к холоду породу, пока не появились первые снегоходы, так быстро набравшие популярность. Но в 1973 году езда на собачьих упряжках снова начала входить в моду. В этом году были проведены первые гонки Iditarod, и за победу на них выдали немалое денежное вознаграждение. И опять возрос интерес к селекции. Пойнтеры, салуки, аляска-маламут и сибирские лайки скрещивались друг с другом и с другими породами, создавая новый генетический коктейль. Но эта система работала.
На первых гонках Iditarod победителям требовалось более 20 дней, чтобы добраться до финиша. Двумя десятилетиями позже каюры достигали финиша в два раза быстрее. Аляскинская хаски превратилась в уникальных спортсменов. Даже без тренировок эта порода имеет объем кислорода в 4–5 раз больше, чем у человека, ведущего малоподвижный образ жизни. После тренировок VO2max
[56] собак возрастает примерно в восемь раз, чем показателя среднего человека, а это более чем в четыре раза выше, чем, например, у Паулы Рэдклифф, рекордсменки мира по бегу на длинные дистанции.
Селекционеры вывели породу ездовых собак, которые были идеально приспособлены к бегу по снегу за счет межпальцевых перепонок и особенностей сердцебиения. У этой породы был и соответствующий аппетит, они ели не менее 10 000 калорий в день. Но, пожалуй, самой замечательной особенностью, которую биологи вывели в аляскинской хаски, была способность мгновенно отвечать на тренировки. Во время тренировок и у людей, и у собак истощаются запасы энергии в мышцах, повышается уровень гормонов стресса и повреждаются определенные клетки: поэтому люди начинают испытывать усталость, ломоту во всем теле, и им требуется отдохнуть, чтобы организм адаптировался к нагрузке, прежде чем снова приступить к тренировке. Таким образом, чтобы прийти в хорошую физическую форму, людям необходимо чередовать отдых и нагрузки. Аляскинским лайкам, напротив, чтобы достичь хорошей физической формы, не нужно время на восстановление. Их организм сразу же реагирует на тренировки и адаптируется в процессе.
