Она может уложить мальчика в постель, сама для страховки затаится в углу. Омордень придет, попугает, уйдет. Утром она пойдет к Георгу, Георг организует засаду, и в следующую ночь Омордня схватят. Разумно.
«А если Омордень действительно съест мальчика? Прямо сегодня? Я успею выскочить из своего угла? Ужасы не едят детей, они питаются детским страхом, им нет смысла есть тех, кто их кормит… Но Омордню нужно много страха. А человек, которого… едят, боится особенно сильно. С другой стороны, человек, который уверен, что его съедят, боится вряд ли меньше».
Мари посмотрела на Алекса, на часы (22:49) и приняла сразу три решения.
1. Она не будет сидеть с мальчиком на скамейке.
2. Она не будет укладывать мальчика в постель.
3. Она все сделает за полчаса и успеет к Ирэн.
– В индейцев играть любишь? – спросила Мари.
– Нет. Я в «Дьябло» люблю. И в «Контр-страйк».
«Ах, да, – вспомнила девушка, – сейчас дети не играют друг с другом, они играют с компьютером».
– Ну, пусть будет «Дьябло». А в чем там смысл?
Алекс посмотрел недоверчиво. Или с жалостью – вот, дескать, как вас замордовали в вашей Школе Полиции, элементарных вещей не знаете.
– Ты играешь за могучего героя и убиваешь всяких злодеев.
«Да это же про меня! – обрадовалась Мари. – Я играю за могучего героя – Георга, а всяких злодеев убиваю… то есть изолирую от общества».
– А у могучего героя бывают помощники?
– Да. Можно нанять лучника. Или копейщика.
– Ну тогда я… могучий герой, нанимаю тебя в качестве… разведчика.
Мари опасалась, что ее кандидатура на роль могучего героя не пройдет, но мальчик охотно поддержал идею.
– Ты будешь амазонка Мари. А я – типа Баррив. Баррив ни с кем не дерется, а просто приводит героя в нужное место.
– Ну, Баррив, – курсантка вновь перевела обмундирование в боевое, бесшумное положение, – слушай первое задание…
– Миссию…
– Миссию, ага. Сейчас амазонка с Барривом засядут в засаде… укроются в укрытии… короче, подкараулят злыдня и надают ему по башке. Готов?
Алекс посмотрел на окно спальни и кивнул. Мари подсадила мальчика на лестницу и запрыгнула следом.
По лестнице Алекс взбирался довольно резво, но напротив своего окна остановился и оглянулся на курсантку. Мари пришлось взять его в охапку и рискованным, не слишком грациозным прыжком перелететь на подоконник.
– А если бы я мимо не проходила? – спросила она, ссаживая Алекса на пол. – Как бы ты домой попал?
– А у меня ключи есть, – Алекс тихонько достал из кармана блестящую связку.
Так курсантка невольно узнала первое правило ролевых компьютерных игр – прежде чем куда-то лезть, расспроси местных.
– Мари, а где мы засаживаться будем? Под кроватью нельзя, Он там меня в прошлый раз нашел.
– Я – в твоей кровати. А ты…
Девушка огляделась.
– Вот тут, на кресле у двери.
Она почти замаскировала Алекса в кресле пледами и рубашками, когда тот высунул нос из укрытия:
– Мари, а мы сохраняться будем?
– Сохраняться?
– Да. Я, когда в «Дьябло» играю, перед каждой миссией обязательно сохраняюсь. Если убьют, можно вернуться и заново пройти.
«Отличная идея, – подумала Мари. – Надо будет выступить перед руководством с инициативой обязать полицейских сохраняться перед опасными операциями».
– Эту миссию, Баррив, мы с первого раза пройдем. Тебе три задания: сидеть тихо, смотреть молча и, главное, не бояться. Если что, беги в спальню к родителям и поднимай их.
– Если что? – Алекс шептал на пределе слышимости.
– Если ничего.
Курсантка прикрыла нос разведчика кепкой и принялась аккуратно, как ее учили на занятиях по разминированию, раскладывать шкатулки. То есть на разминировании ее учили обнаруживать и обезвреживать, но если знаешь, как найти, можно придумать, где прятать.
Через минуту четыре шкатулки из двенадцати разместились между кроватью и шкафом, убедительно замаскированные под машинки и паровозики. Наверное, хватило бы и двух, но рисковать не хотелось… однако приходилось – трудно не рисковать, устраивая самодельную засаду на Омордня.
Девушка глянула на часы: 22:58.
– Все, – сказала она, – сидим тихо.
Амазонка поправила одеяло, легла сверху. Взяла в одну руку мешок, в другую – пульт управления шкатулками и накинула на себя покрывало.
23:00.
23:05.
23:10.
«Не пунктуален господин Омордень, – озабоченно подумала Мари на одиннадцатой минуте. – Неприлично опаздывать на свидание к молодой красивой девушке, даже если думаешь, что это маленький испуганный мальчик. Или он соврал и сегодня не при…»
И тут она услышала, как шкаф ожил, наполнился, покачнулся.
«На живца и зверь бежит… то есть на ловца!» Мари нахмурилась. Оговорка ей не понравилась. Она положила палец на кнопку включения китайской музыкальной дребедени, отогнула краешек покрывала и осторожно выглянула.
Так и есть. Из шкафа потянуло морозом. А затем потянулась и рука Омордня.
Монстр выбрался наружу, огляделся, принюхался, растянул в резиновой улыбке щель рта и сделал шаг вперед. Курсантка откинула покрывало, села и нажала кнопку. Шкатулки запиликали адскую смесь, в которой с трудом угадывалась только «Ода к радости».
От симфонии-какофонии китайского производства Омордень аж затрясся. Монстр заткнул уши руками, попятился, начал поворачиваться к шкафу и… увидел Мари.
– Ты?! – сказал он. – Опять ты?!
Омордень швырнул длинную руку вниз и смел шкатулки к стене. Те жалобно пискнули и заткнулись. Кошмар сделал три шага к кровати. Посмотрел на мешок в руке девушки. Наклонился. Нижняя челюсть Омордня поползла вниз, сминая, морща, деформируя тело чудовища. От коктейля из холода и паники Мари заколотило.
«Он же меня сейчас проглотит! – мысли курсантки заметались. – Надо срочно… надо… удивить… что-то неожиданное…»
– А посолить? – капризным голосом спросила она. – А поперчить? А укропчику?
Пасть захлопнулась, едва не оттяпав Мари нос. Омордень пошевелил ноздрями, шмыгнул, фыркнул и… чихнул, осыпав кровать градом сосулек. Девушка еле успела закрыться покрывалом. Вновь выглянула.
Монстр водил искаженной мордой слева направо. Потом тяжело посмотрел на несостоявшийся ужин, качнул головой, повернулся и одним прыжком нырнул в шкаф.
Стало совсем тихо, только в одной из покореженных шкатулок что-то немузыкально скрипело.
«Ну вот, – вздохнула Мари, выбираясь из чужой холодной постели. – Ребенок спасен, Омордень упущен. Все по плану».
